Беженцы и победители

Путь танкам преграждает самоходное орудие «фердинанд». Четарж Тоушек, маневрируя, обходит его с борта. Меткий выстрел — и самоходка скрывается в дыму и пламени. Автоматчики бросаются вперед.

— Быстрее, ребята, быстрее! — слышится отовсюду.

Кажется, что солдаты обрели крылья. Это и немудрено. Фронтовики хорошо знают, что у пехотинцев сил прибавляется, если они видят, что в атаку пошли танки.

Взвод, в составе которого бежит долговязый пулеметчик, наступает на вражеский дот, оборудованный на пологом склоне. Два отделения атакуют с фронта, а два других командир взвода посылает в обход. Бойцы расчищают себе путь гранатами, а затем бросаются врукопашную. И вот огневая точка фашистов подавлена. Командир докладывает, что потери взвода минимальные.

С левого фланга беспрестанно доносятся длинные пулеметные и короткие автоматные очереди. Там же действуют и штурмовики. Огонь их пушек и пулеметов многократно усиливается эхом, превращаясь в непрерывное рокотание.

И вдруг грохот боя перекрывают громовые раскаты артиллерийских залпов. Следом, откуда-то издалека, нарастает мощное «ура» — это атакует второй батальон.

* * *

Чехословацкие воины достигают наконец предместий Киева. Ожесточенные бои завязываются в районе Сырецких лагерей, хутора Дегтяри, за участок железной дороги. Гитлеровцы даже пытаются организовать контратаку, но им это не удается.

Впереди уже виден мост и шоссе на Житомир. Поддерживаемые танками и артиллерией атакующие взводы приближаются к мосту. Автоматчики Сохора все еще сражаются на хуторе Дегтяри, а взводы Петраса и Бражины в результате скоротечного боя уже захватывают участок железной дороги по другую сторону моста…

Автоматчики закрепляются на мосту и овладевают железнодорожным переездом. Вновь переходит в наступление первый батальон.

Вскоре завязываются уличные бои. Сейчас от наступающих требуется предельное внимание, поскольку гитлеровцы заранее превратили многие дома в опорные пункты. Впечатление такое, что стреляют отовсюду — с крыш, с чердаков, из окон, из подвалов. Продвигаться приходится перебежками.

— Вот сволочи! Свиньи паршивые! — в сердцах ругается кто-то из бойцов.

Улицы разрушенного Киева могут сравниться разве что с полотнами, изображающими ад. Куда ни посмотришь — везде груды развалин, а над ними клубы дыма, тучи пепла, зловещие языки прожорливого пламени…

Атакующие сворачивают к заводу «Большевик». Встречный огонь становится все интенсивнее. Откуда он ведется — определить почти невозможно…

По Святошинской дороге пробирается черноволосая девчонка. Хотя немцы отступают, она старается быть осмотрительной. От снарядов прячется в воронках, потому что во второй раз они туда не попадут — это она усвоила твердо. Девчонке нужно добраться до железнодорожного моста, а оттуда рукой подать до ближайшего дома, где живет Владимир Григорьевич Полищук.

Незаметно подойдя к дому, девчонка прячется под веранду и прислушивается. В доме необычайно шумно. Отовсюду слышится топот и ненавистная гортанная речь. Потом все вдруг стихает, и до девчонки доносится только один голос. Она догадывается, что это радист передает текст радиограммы. Она подползает к двери, осторожно ее приоткрывает и выглядывает наружу. Мелькают каски в окопе — немцы явно к чему-то готовятся. Девчонке становится страшно: а ну как немцы заметят ее? Но в это время где-то рядом раздается лязг гусениц танков. В саду разрывается один снаряд, другой… По сухой земле начинают дробно стучать пули. Осыпаются сбитые ими ветки деревьев.

— О господи! — испуганно вскрикивает девчонка, и вдруг лицо ее озаряется радостью. — Батюшки, да ведь это наши!

Через щель ей видно, как выскакивают из окопов немцы, как бросают оружие и в панике бегут прочь. Один падает в саду и громко стонет. Поделом же ему!

Появляются солдаты со звездочками. Перепрыгнув через окоп, они в удивлении останавливаются: откуда взялась здесь эта дрожащая от страха девчонка с прилипшими ко лбу волосами?

— Ты кто такая? Как тебя зовут? — наперебой спрашивают они.

Девчонка растерянно вглядывается в лица солдат. Да и как тут не растеряться: на пилотках звездочки, а форма какая-то чужая. Кто же они?

— Я — Лидия Уваренко… Шла навстречу нашим, понимаете? — сбивчиво объясняет она. — Думала, может, чем помочь надо…

Солдаты слушают недоверчиво. Но в этот момент появляется дед Полищук и всплескивает руками:

— Какие черти тебя сюда принесли, Лида?

— Так вы ее знаете? — спрашивают теперь уже у него солдаты.

— А как же!

— Мы — чехи. Ты говоришь, что пришла помогать? Нам нужен проводник по городу, пойдешь?

— Конечно пойду, — сразу соглашается девчонка и обращается к деду Полищуку: — Владимир Григорьевич, это ведь наши…

— Конечно… конечно… — бормочет старик, плача от счастья.

Проводником Лида оказалась прекрасным. Она не только уверенно вывела чехословацкую колонну к заводу «Большевик», к знаменитому «Арсеналу» и далее к Днепру, но и помогла Тесаржику, на танке которого ехала, зайти в тыл фашистам и поразить вражескую машину, в которой бойцы обнаружили пьяного гитлеровского офицера и целую батарею бутылок с ромом.