Бежит к рассвету река

– Скорее вечер. Днём от боли в суставах спасения не находил. Но стоило ливню разойтись, как всё рукой сняло.

– Понятно. В гости, наверное, собрались? – поинтересовался я, больше из уважения, чем из любопытства.

– Можно и так сказать. Еду старого знакомого проведать. Он как ближе к центру города переехал, так и трубку брать перестал. Не случилось ли чего, – старичок стряхнул капли воды с рукавов коричневого плаща. – Это у вас, молодой человек, наверное, настоящих забот полно, а мы, старики, без особой нужды катаемся, – он вздохнул и улыбнулся.

– Честно говоря, меня сюда тоже тревога за человека привела. Вернее, за людей.

– Что ж, похвально.

– Ничего особенного. Тем более, что мои страхи оказались несколько преувеличены.

– Не важно. Главное, что вы оказались неравнодушны.

Я хотел было объяснить пожилому человеку, что движим, скорее, заботой о себе и, в сущности, мне всё равно, как будут развиваться события, но вовремя передумал. Вместо этого я сказал:

– Любой нормальный человек поступил бы также.

– Нормальных не так много, как принято считать. Вот в чём беда, – категорично заявил старичок. – Поверьте моему жизненному опыту.

Наконец двигатель ожил, и автобус начал плавное движение, разбрызгивая огромными колёсами образовавшиеся лужи. Единственный, не считая меня, пассажир сразу умолк и убрал с лица улыбку, как бы подчёркивая важность этого события. До следующей остановки мы ехали молча, но после неё, когда в салоне появилось ещё несколько человек, он чуть заметно подался в мою сторону и вновь заговорил.

– Знаете, молодой человек, полвека назад я старался завести больше друзей, надеясь через них ощутить полноту жизни и почувствовать себя нужным. Но довольно скоро выяснилось, что настоящие друзья, подобно животным из Красной книги, встречаются крайне редко. А вот лжецов, лицемеров и откровенных подонков на моём пути было масса. Поэтому я стал ценить общение с любым хорошим человеком, каковые тоже попадались нечасто. И лишь значительно позже, вместе с сединой, появился вкус одиночества и понимание того, что самым верным другом себе всегда был я сам. Жаль, конечно, потраченного в лихорадке ненужного общения времени, но, как говорится, лучше поздно, чем никогда, – последние слова мой попутчик произнёс почти шёпотом, по всей видимости, боясь потревожить соседних пассажиров.

– Я сам любитель поговорить с интересным человеком, когда в настроении. Правда, на дружбу никогда не рассчитываю и никаких иллюзий на этот счёт не питаю. Что касается одиночества, то тут наши взгляды удивительным образом совпадают. Мне порой кажется, что время уединения было лучшим в жизни.

– Я, признаться, немало удивлён таким поворотом, – сказал пожилой человек после некоторой паузы. – Большое счастье смолоду постичь столь важную истину, которая могла бы уберечь меня от всевозможных напастей, прими я её в ваши годы.

За испещрённом каплями окном эскадрой океанских лайнеров проплывали тёмные глыбы домов в гирляндах разноцветных огней. То и дело в автобусе раздавались звуки мобильных телефонов, напоминая о победном шествии века информационных технологий.

– Физическое уединение, конечно, штука хорошая, – обратился я к своему собеседнику. – Однако оно вряд ли может продолжаться долго. Поэтому подлинное благо заключается для меня в умении оставаться не затронутым калейдоскопом событий. Такое вечное уединение.

– Понимаю, понимаю, – повторял старичок, пристальнее вглядываясь в меня. – Жаль только, мало кому дана такая способность, – он глянул в окно, а затем спросил, будто опомнившись. – Не проехать бы мне остановку у отреставрированного краеведческого музея на улице Свободы!

– Не волнуйтесь, я напомню, когда вам приготовиться к выходу, – успокоил я его, поняв, что речь идёт о моей остановке.

Благодаря ясности ума и поразительному чутью, мне уже было понятно, что это очередной трюк, который должен вывести меня из равновесия, сходный с появлением таинственного толстяка. Только на этот раз я оставался спокойным, позволяя представлению идти своим чередом, не пытаясь разобраться в его деталях или попросту убежать.

Оставшееся время в пути мы по большей части молчали, лишь изредка обмениваясь скупыми репликами о капризах погоды.

– Приготовьтесь, нам выходить, – известил я его за минуту до остановки.

– И вы на ней сходите? – удивился он.

– Конечно. От себя всё равно не убежишь, – ответил я серьёзно, понимая в то же время, насколько нелепо звучат мои слова.