Безликая королева

— Будет, — практически прошипел мужчина и, двинувшись на Хаару, нещадно ударил её кулаком под дых. Девушка не успела уклониться и, согнувшись пополам, почувствовала, что не может дышать. Она сразу же отступила, но пятки упёрлись в стену, лишая возможности избежать прямого столкновения с врагом. «Вот тварь», — подумала она про Биетит, которая развязала язык не вовремя. Хаара решила, что не будет прощать ей эту обиду, впрочем, думала о Биетит она довольно недолго. Стоило предпринять попытку выпрямиться, как Гверн ударил её по лицу, затем прижал к стене и начал срывать то, что отдалённо напоминало платье или тунику. Преисполненная больше гневом и отвращением, нежели страхом, Хаара отказывалась это терпеть, и как только лёгкие заработали, попыталась сделать всё, чтобы мужчина не добился желаемого. Она пустила в ход кулаки, пытаясь ударить в одно из уязвимых мест, но мужчина легко отбивался. Хаара так ослабла, что была вынуждена признать — она находится не в лучшей форме для драки. Девушка пнула противника в колено, попыталась укусить его, когда руки оказались перехвачены и зажаты в потных кулаках, однако не добилась успеха. Она дёргалась и извивалась пока болезненные удары выбивали из неё и оставшуюся силу и веру. В очередной раз Хаара чувствовала уязвимость, и как никогда прежде ей захотелось убивать. Гнев наполнял каждую клеточку тела, впитывался в кровь, сочился в мысли. Хаара ненавидела всех: Иландара, Лонгрена, Ридесара, что отдался в объятия смерти, проклятое поселение, Биетит и похабное чудовище, возомнившее себя господином. Она представляла, как убивает их, как разрывает тела и души, как все они, упав на колени, молят лишь об одном — пощаде. Сама Хаара больше никого не хотела о ней молить.

Вскоре она оказалась прижата к полу, а жалкое подобие платья сползло с её бледного тела, испорченного кровоподтёками и синяками. Злость уничтожила страх и теперь поглощала Хаару, про себя клянущуюся уничтожить каждого, кто посмеет встать на её пути. Никогда прежде девушка не чувствовала себя такой униженной. Понятие чести разбилось вдребезги в её сознании и выступило на глазах крупными каплями слёз. Она закричала, когда грубые руки начали мять кожу, настойчиво протиснулись между ног, когда запах пота и алкоголя ударил в нос, и человек по имени Родрик Гверн позволил делать себе всё, пользуясь её прискорбным положением. Хааре казалось, что так громко она ещё не кричала. Связки напряглись до предела. Очередная волна боли захлестнула тело, и на мгновение девушке захотелось умереть на полу, проваливаться в него и утащить с собой в бездну обидчика, однако она быстро прогнала эту мысль. Пусть умрут другие, те, кто возвысился, пройдя по головам и не побоялся возмездия. Пусть они сгниют, все до единого, но только не она… Хаара сделает всё, чтобы никто больше не посмел её недооценить. Она вытерпит пытку и заставит терпеть других.

Закончив утолять нужду, мужчина ухватил девушку за горло и, прижимая к полу, прошептал:

— В следующий раз ты должна стараться лучше…

«И я буду стараться, — подумала Хаара, уже не сопротивляясь — я сделаю всё, чтобы ты сдох». Гверн поднялся, наскоро заправился, и одарив напоследок взглядом сжавшуюся в страхе Биетит, покинул камеру. Хаара осталась в том же положении, чувствуя, что больше не может пошевелиться, не заставив себя при этом страдать сильнее. Уже не хватало сил кричать, и она даже подумала, будто навечно утратила голос. Слёзы ещё скатывались по щекам, но девушка плакала беззвучно.

Биетит в это время приблизилась к еде, которую принёс мужчина, и стала с жадностью уплетать её, будто не видела только что насильственной жестокой сцены. Она успокоилась сразу же, как Гверн ушёл, и оказалась настолько голодна, что опустошила тарелку, не оставив Хааре и крошки, посчитав, видимо, что той сейчас не до трапезы. После этого женщина снова улеглась на соломе, оставив нагую Хаару там, где она лежала.

Глава 37 Белое око

— Подъём! Просыпайтесь все! Встали! — ревущий сонм многоголосия вырвал Блэйра из дремоты и вернул в мир свирепой реальности. Кто-то громко колотил по стальным прутьям, и первое, что пронеслось в голове мужчины: «Тревога». Он подскочил с кровати и осмотрелся, готовясь к худшему, однако ничего подозрительного не заметил. Из соседней камеры донёсся нервный смешок, и Блэйр взглянул на Косого. Тот сидел на краю койки и беззаботно болтал короткими кривыми ногами.

— Расслабься, — сказал он, — это всего лишь проверка. Иногда они приходят…

— Проверка? — переспросил мужчина.

— Белое око, — отозвался Косой, и Блэйр вспомнил, что ранее уже слышал это название от Арравела. «Боялся Белого ока…Белое око…». Мужчина пронаблюдал за тем, как надзиратели прошлись вдоль камер, пытаясь разбудить каждого, кто ненадолго выпал из мира, затем развернулся к Косому.

— А кто они?

— Ну ты даёшь… — неприятный сосед захихикал, но Блэйр не обратил на это внимания. — Ты же велар, должен знать для чего нужно Белое око.

— Но я не знаю.