Безликая королева

— Ему плевать. Это Эндагону стоит бояться войны с Ревердасом, мой отец страшился этого и поэтому пошёл на безумный брак, возложил на меня ответственность за судьбу целого государства, опасаясь политической нестабильности. Если я умру, Эндагон не вступит в войну…мой отец понимает, что это безумие, что армии нашей страны нечего противопоставить варварам Ревердаса. Здесь люди рождаются, чтобы убивать. Они даже без оружия способны разорвать друг другу глотки, поэтому ни один правитель в здравом уме не начнёт войну, даже если это будет стоить ему чести. Посмотри вокруг… здесь даже служанки — убийцы. Единственное, что я могу сделать, дабы обезопасить себя — это рожать королю детей, но… — на глазах Наоми навернулись слёзы, однако она сдержала себя, чтобы не показаться совсем жалкой. — Ты должен помочь мне, Периций…я должна забеременеть, иначе сойду с ума прежде, чем Лонгрен убедится в моей абсолютной бесполезности. Я не хочу так плохо закончить…

— Вы принимали отвар, который я дал в прошлый раз?

— Да.

Мужчина задумался, затем подошёл к книжным стеллажам и стал что-то выискивать.

— Это должно было помочь, но видимо…придётся искать новый метод.

— Найди и как можно скорее.

— Вы правда считаете, что король способен навредить вам из-за этого? Ведь статус королевы отражает и его собственный.

— Ты наивен, Периций. Мой муж не глупец, и я, скорее всего, умру так, что ему посочувствуют. Что после этого помешает найти ему другую королеву, способную продолжить королевский род?

— Вы же знаете о правилах престолонаследия в этой стране?

— Да, мне известно.

— И не боитесь рожать? Однажды вашим детям придётся сразить насмерть.

Наоми покачала головой.

— Я не думаю об этом. Не уверена, что смогу выносить больше одного ребёнка, как видишь, за всё это время я так и не забеременела, хотя уже должна была…

— А что, если дело не в вас? — осторожно спросил мужчина, и Наоми похолодела.

— В Лонгрене? Но… что я тогда буду делать?

— Не бывает ситуаций, которые нельзя было бы решить. Мы испытаем ещё несколько средств, прежде чем сможем сделать выводы, хорошо? Зайдите ко мне завтра, я должен отыскать одни записи…знаете, годы всё-таки берут своё, и я стал кое-что забывать.

— Ты ещё не стар.

— Старость — понятие относительное, как и всё в нашей жизни.

— Я поняла, — кратко ответила Наоми. — Зайду завтра и.…Периций…

— Да, миледи?

— Никто не должен знать о нашем разговоре, иначе…

— Никто не узнает, Ваше Величество. Мой долг — хранить врачебную тайну.

Наоми кивнула, затем опасливо выглянула за дверь, убеждаясь, что коридор пуст, и покинула комнатушку. Её терзали смешанные чувства. Девушка не знала, какая из теорий может оказаться хуже. Если она не может забеременеть, то есть ли от этого лекарство, а если дело всё-таки в Лонгрене, посмеет ли она сказать ему об этом? «Нет, никогда…я не смогу сказать королю. В любом случае окажусь виноватой, поэтому нужно что-то придумать. Мой отец на меня надеялся, и теперь я здесь одна. Это отвратительное государство с его законами…эти отвратительные люди…»

Глава 26 Торговка

Старинный храм раскинулся посреди чащи. Серый, невзрачный, с острой зауженный крышей, и узкими высокими окнами. В главной зале, почти под сводом их украшают сине-золотистые витражи. Над резными двукрылыми дверями символ. Трёхликий бог. Все его лица неказисты и страшны.

Гелата опустила взгляд, повернула ручку и вдруг… волна всепоглощающей тьмы уничтожила и зал, и гостью, не прошедшую дальше порога. Девушка вздрогнула и открыла глаза. Темно. Холодно. «Пррр» — донеслось откуда-то сверху. Гелата с опаской выбралась из-под телеги. Дневной свет, пробившийся в грязные крохотные оконца сарая, тускло осветил пространство. «Ещё живая», — с облегчением подумала девушка и обернулась к загону. Там, как она и ожидала, находилась пегая лошадь, что проявляла больший интерес к своей полупустой кормушке, чем к незнакомке. Гелата подошла ближе и заглянула через ограждение. С другой стороны она увидела небольшую сероватую козочку, по виду мало отличавшуюся от обычных.

— И это ты медокоз? — Спросила она вслух, на что не получила ответа. Осмотревшись, девушка припомнила события минувшей ночи. Она отперла двери и, взяв в руки секиру, осторожно выглянула на улицу. Утренний лес оживал. Почерневшие высушенные головы по-прежнему молчаливо взирали на девушку с кольев. При свете солнца они казались такими же отвратительными, как и при свете луны.

Гелата осмотрелась по сторонам. Никого. «Уберусь отсюда, пока есть возможность», — решила она, и вернулась в сарай. Девушка сразу подумала о том, что могло бы пригодиться в пути, и к собственному удивлению, вскоре обнаружила под колёсами телеги погреб. «Я проспала на нём всю ночь», — не без тревоги подумала Гелата, и, предполагая, что может найти внутри что-нибудь похуже сушёных голов, она всё-таки решила спуститься и взглянуть.

— Надо бы поторопиться. — Сказала она себе, хотя толком не знала, почему до сих пор испытывает страх. Дровосек убит. Отчего же чувство, будто что-то ещё бродит рядом, не утихало?