Безликая [СИ]

— Надерешься — убью, — пообещал Квадрига и, отряхивая руки, пошел в дом. На пороге он споткнулся о кошку и, подхватив ее под пушистое брюхо, внес в комнату, где лежала раненая. Кошка стала орать и вырываться, мастер уронил ее в изножье постели и встретился с ведьмой глазами. Тысячу раз он успел передумать, как это случится, выдумал по привычке рассказчика сотню ситуаций и слов, а сейчас их начисто вышибло из головы. Старуха, вынянчившая несколько поколений семейства Квадриг, любила повторять, что если мужчина желает приухлестнуть за женщиной, то насмерть уболтает ее комплиментами. Но уж если влюбится по-настоящему, то ведет себя, как овца. Нет, не может быть, так скоро. И не с ней! Белки с красными прожилками, золотисто-каряя с пятнами радужка и черные зрачки воспаленных глаз притягивали. Мастер сделал шаг вперед, и горячие липкие пальцы ведьмы сомкнулись у него на запястье, бередя едва начавшие желтеть синяки. И такие же горячие и липкие невидимые пальцы перебрали его разум, перетасовали, как колоду карт — Филогет никогда не испытывал такого прежде и даже не успел испугаться. Ритуал Приобщения, торговые сделки и переговоры с церковными иерархами… даже ощущения, когда Бастиан пил из него кровь — не было на это похоже.

Ведьма тяжело задышала, лицо ее — где не было повязки — покрылось потом. Но губы дрогнули в чуть заметной усмешке.

— Фей… потому что сказочник? Или потому… что помогаешь… всем?

— Э…

— Я отплачу… за добро.

Он присел на край постели, не отнимая руки:

— Я не для денег.

— Если бы… для денег… я бы не сказала… это…

Филогет провел пальцем вдоль ее рыжеватой брови.

— Тебе вредно говорить. Кому-нибудь сказать, что ты здесь?

— Нет… Я разобраться… должна. То, что у тебя в голове… Я Рагнейда… Ранки… Ты хотел спросить.

Кошка вскочила на столик с лекарствами и сунула в чашку любопытный нос. Квадрига согнал ее, перевернул опустевшие сверху песочные часы и поднес ложку с зельем к запекшимся губам Ранки.

— Пей. И спи. Я буду рядом.

Он и сам забылся на какое-то время и очнулся от громкого «Пст!» Бастиана, ожесточенно махавшего из-за двери.

— Что-то случилось? — Квадрига зевнул.

— Кто здесь колдовал?

— Ну, уж явно не я.

Мастер вдохнул винный запах, источаемый лекарем, скривился и за локоть вытянул Басю на крыльцо. Подумал, не окунуть ли его в бочку с дождевой водой под водостоком. Подумал громко — так, что лекарь шарахнулся и уселся новыми штанами на куст белой поречки.

— Можешь вставить штаны в счет. Так в чем дело?

— Ты понимаешь, что ей нельзя ворожить?! — страстно зашипел Бася. — Если не пить кровь, то магия выедает нас изнутри. Все мои усилия коту под хвост?!

— Кровь куриная или кроличья сойдет?

— Да любая сойдет, — лекарь выпутался из куста и изогнулся, пытаясь рассмотреть пострадавший зад. — Но учуют мигом! А ты хоть знаешь, кто она?

— Рагнейда, она сама мне сказала.

— А еще что сказала?

— Пообещала вознаградить за спасение.

— Петлей тебя вознаградят. Будешь, вон, вместо чучела над трактиром болтаться. А перед этим кровь высосут.

— За что?

— А за «наследников»! — торжествующе выпалил Бастиан.

Филогет сжал и разжал кулаки и лениво потянулся.

— Ты меня сказками страшными не пугай, я тебе не дите малое во всякий бред верить. Толком говори.

— Ищут ее. Как пособницу. Или жертву. Они сами еще не разобрались. А только в тот вечер, когда ты ее нашел, оборотень из окошка «Удавленника» выскочил да паренька-кнехта в переулке порезал. Настоящий оборотень, не мятежное трепло. И твоя Рагнейда там была, видели, как она вслед сигала.

— У нее на щеке след от зубов!

— И заклинания, — как дитяти неразумному, покивал головою маг. — Ну, это и кнехт мог на отмахе. А проклятие? На предсмертное не похоже. Был еще кто-то в переулке, верно тебе говорю! И на лицо этой Рагнейды только мы смотрели! — Бася обвиняюще ткнул Квадригу указательным пальцем в грудь. — А для остальных она пропала. Или утопла — для того, кто ее в море кидал. Но видно, полной уверенности нет.

— Вот и не надо ее вселять, — ухмыльнулся Квадрига. — Померла так померла. Ты скажи лучше, а кто она вообще? Зачем в «Удавленнике» была? Кружечку пропустить? Так ведь не поверю…

Он с ехидством пожал плечами.

Бася успокоился и тяжело вздохнул, разя перегаром.

— Оруженосец она, столичная штучка, хотя, вроде, здесь родилась. В следующий праздник святой Эрили ее должны были посвятить в рыцари. И на «наследников» устроить засаду доверили, а она ее провалила.

Лекарь дернул острым плечом.

— Так что если и станет героиней, то только посмертно.

— Значит, оборотень ее погрыз, а кто-то еще проклял и в море кинул? — переспросил мастер. — Или как оно там?

— Да не знаю я! И дознаваться не хочу. Выпить дай, в горле пересохло.

Филогет достал из тенька под яблоней запотевший кувшин и сунул лекарю.

— Сверху столкнули, — сказал задумчиво. — И если б нарочно готовились — камень бы привязали на шею.

— А ты у нее спроси, — буркнул Бася, ненадолго отлипая от кувшина. — Должна же она что-то помнить. Поделится, если захочет. И если будет доверять.

— А не могли они из-за укуса, ну, чтобы оборотнем не сделалась?