Безликая женщина

Да, но Айслинг не собиралась поощрять болтовню. Она кивнула и указала на дверь за служанкой.

— Если ты не против, я хотела бы отдохнуть. Путь был долгим.

— Уверена в этом, — служанка указала на камин. — Если ты — служанка, то, может, там лечь лучше, чем на подушки.

— Не указывай.

Служанка ушла с уцелевшей гордостью. Айслинг не могла так сказать про свою.

Она посмотрела на гору подушек, тело желало хоть миг невесомости. Как давно она не спала в кровати?

Качая головой, она прогнала мысль. Она спала на полу почти всю жизнь. Было странно переживать из-за кровати.

Айслинг посмотрела на дверь, гадая, как скоро фейри попытаются шпионить за ней. Она не могла начертить руны на полу. Их легко найдут, и герцогиня не будет рада испорченному полу.

Она схватила ближайшую свечу и обошла комнату.

— Огнем я тебя ограждаю. Оберегай это место от злой воли и тех, кто хочет мне навредить.

Айслинг повторила жест с брызгами затхлой воды, своим дыханием и оставшимися огрызками яблок из сумки. Этого было мало, но это было хоть что-то. Она ощутила, как золотой свет чар поднимается с ее головы до потолка.

Теперь она могла уснуть.

— Неблагой тебя разбаловал, — ворчала она, притягивая ковры к камину. — Ты делала так раньше, сделаешь снова. Глупая женщина. Думать о том, чему не место в голове. Где твоя смелость?

— Да, где твоя смелость?

Айслинг напряглась. Она узнала легкий голос, но не ожидала, что он прозвучит в ее комнате.

Герцогиня стояла на пороге. Она смотрела вверх на узоры в воздухе, которые Айслинг не видела. Хрупкая женщина подняла ладонь и постучала ногтем по чему-то невидимому.

— Неплохие чары, — сказала герцогиня. — Тут не хватает кусочка, — она указала на часть заклинания Айслинг, а потом без проблем прошла в комнату.

Айслинг нахмурилась.

— Всего хватает. Те чары герметичны.

Магия скользила по ее спине, сильная и без изъянов. Она накладывала чары защиты с детства. Она не могла создать чары с дырой.

Герцогиня прищурилась.

— Как интересно. Почему в твоей магии не может быть изъяна? Ты же человек.

Колокольчик звенел в ухе Айслинг. Слова были не совсем правдой. Они были сказаны осторожно, чтобы вытащить тайну. Герцогиня не верила в них и не намекала, что Айслинг была человеком.

Сарказм был самым сильным оружием фейри.

Она развернулась и подняла ладонь, глаз в центре моргал.

— Что ты знаешь?

— Ничего пока что, — сказала герцогиня. — Но хочу понять, что ты такое. Или кто ты, если ты знаешь.

— Ты знаешь, что я не человек.

— Эта мысль возникла у меня, как только ты вошла.

— Жаль, — прорычала Айслинг. — Я думала, никто не может видеть за проклятием, скрывающим мое лицо.

— Любое лицо — маска, как твое проклятие. Мы носим ложные выражения, шепчем тайны и ложь, пока плоть не становится твердой, как камень. Твое проклятие скрывает твою личность, но не душу.

Айслинг выдохнула и опустила руку.

— Не знаю, нравится ли мне это больше, чем то, что мое лицо не видят.

— Можно? — герцогиня указала на камин. — Ты обещала историю, а я редко сплю ночью.

— Почему?

— Кошмары мучают даже лучших из нас.

Айслинг искала во взгляде женщины подсказку о том, что она задумала. Почему герцогиня была тут? Она хотела только историю?

Айслинг было сложно разгадать искаженные слова. Она порой пересекалась с юными фейри, когда те проходили мимо ее хижины. Но они обычно были слабыми и лезли в дела людей, чтобы спастись от скуки. Королевичи были другими. Герцогиня тысячи лет оттачивала навык скрывать правду в сплетенных словах.

Айслинг переживала из-за того, какие тайны раскроет. Ее история окажется перед этим сильным существом, как и ее душа.

Она осторожно прошла к огню и опустилась рядом с герцогиней.

Маленькая фейри протянула ладони к теплу и потерла их, радостно напевая.

— Тут мило, да? Огонь в холодную ночь всегда напоминает мне о доме.

— Я не думала о замке, как о теплом месте.

— А я никогда не считала его своим домом, — пробормотала герцогиня. — Я не всегда была герцогиней.

Айслинг кивнула.

— Верно. Ты сделала себя сама.

— Я боролась, чтобы получить свое, и я буду делать так дальше до последнего вдоха.

Боги, Айслинг не хотела видеть себя в этой женщине. Герцогиня была опасной, жила в рушащемся королевстве забытых существ. Ее муж отрывал кусочки подданных и прицеплял к себе, и герцогиня правила останками.

Она боролась. Побеждала. Поглощала. Она одолевала все сложности в жизни.

Желудок Айслинг сжался.

— Моя история, герцогиня. Я обещала ее, но с условием, что ты никому не расскажешь.

— И я не расскажу. Клятву фейри непросто нарушить.

Она никому еще не рассказывала о себе. Только Бадб и ее настоящая семья знали, откуда она была, кем она была, и что произошло. Теперь слова застряли в горле, когда она попыталась заговорить.

Айслинг кашлянула и начала: