Безликий бастион (СИ)

Невольно я застыл перед ней, совсем спутывая в голове свои чувства и эмоции. Глупая, но отнюдь добрая улыбка как-то странно кольнула моё лицо. Увидев этот незначительный жест моей физиономии, Ева немного расслабилась и тоже выдавила из себя подобие улыбки, но её глаза все равно оставались такими же тревожными.

-Ева,- Глухо и непонятно произнес я, преодаляя метровое расстояние между нами. –Ты здесь.- На выдохи проговорил я.

-Я была у врача, Антон, и знаешь, он много всего мне сказал. Показал анализы, сделанные в этом году и с того года. Ты не поверишь, Антон, но…- Она не успела договорить, так как я прервал её волнительную речь.

-Ева, я ухожу.

Та искренняя счастливая улыбка, что была секунду назад на её лице, испарилась. Осталась лишь гримаса непонимания и, стоящие комом в глазах, слёзы. Она столько всего желала сказать, так же как и я, но оставалась немой. Видимо всплеск эмоций взял над ней верх.

-Прости. – На прощанье скромно кинул я и прошёл сквозь неё, но она резко обернулась мне вслед и схватила за руку, притягивая к себе.

-Что это значит, Антон Ермаков?- Стала истерически кричать она. –Почему ты уходишь? Что я сделала для тебя не так? В чем моя вина?

-Твоей вины здесь нет. – Я не хотел этого говорить и многое бы отдал за то, что произнёс. Ведь именно этих слов она ждала. Они были правдой. Правдой, которая могла сделать ей больно. И я этого не хотел. Не хотел, чтобы она продолжала жить с иллюзией любви ко мне. Ева должна меня ненавидеть. –Твоё ужасное лицо – вот главная вина.

Пронеслась ли на моем лице хоть одна эмоция? Не думаю. Я оставался безмятежным и непоколебимым, даже в тот момент, когда Ева кольнула своими аккуратными ногтями моё запястье.

-Значит, ты не можешь полюбить меня лишь из-за лица? Но ведь ты говорил обратное.- С надеждой посмотрела она своими слезящимися глазами в мои.

-Я обманывал себя. – Таким же тоном, как и прежде, кинул я.

-А если это станет не проблемой. Если я изменюсь. Если я верну своё лицо. Оно, конечно, не будет таким же, каким было до трагедии, но я не буду так ужасна.

-Господи, Ева, как же ты не понимаешь? Я не люблю тебя и не хочу любить. Ты мне безразлична, а твоё лицо мне омерзительно. – Я вырвал свою руку из крепкого захвата девушки, которым она желала меня остановить. Но этого было мало. Очень мало. Моя совесть сильнее девичьих горьких слёз.

Я готов был убить себя миллион раз за эти слова. Они были словно сказаны не мною, а дьяволом из преисподней. Все чувства, что смешались на моём угрюмом лице, были вовсе не отражением состояния души. Они стали истинным показателем моей совести. Моей грязной сердечности. Ева не заслуживала всего этого.

Как только моя рука избавилась от захвата, девушка упала на колени, умоляюще смотря на меня, и прикрывая своё лицо. В её взгляде читался стыд, которого Ева вовсе не заслужила. Она не заслужила и одной сотой доли того, что я говорил и ещё готов был сказать, чтобы она окончательно во мне разочаровалась.

-Я люблю тебя, Антон Ермаков, -Хриплым голосом проговорила она, продолжая скрывать лицо. Мне так хотелось убрать её руки и сказать, что она прекрасней всех на этом свете, но я не мог. –Я люблю тебя больше, чем собственную жизнь. Я готова ради тебя на многое. На все. Лишь прикажи мне что-либо, и я обязательно это выполню. Я буду делать для тебя все, что ты захочешь. Тебе никогда не придётся работать и в чем-то нуждаться, просто останься со мной. Я все сделаю для тебя. Мы даже можем встречаться единожды раз в неделю, но ведь главное встречаться. Ты можешь даже не целовать меня и не говорить со мной, просто дай быть рядом. Мне большего не надо, Антон.

От этих слов по мне пробежались холодные мурашки, становясь истинным отражением. И вовсе не меня, а моей возлюбленной, которая была готова ради меня на все. Как теперь оказалось, я был тоже готов ради неё на многое. И самое большее, что я мог для неё сделать, это уйти.

-Женись на мне, и ты получишь все, о чем можно только мечтать. Женись, и я клянусь, что не стану для тебя обузой, оставаясь лишь верным и надёжным другом, в объятиях которого ты получишь все, что пожелаешь. Женись, ведь я люблю тебя сильнее, чем книги, чем себя.

Я резко схватил её лицо руками, злобно впиваясь в неё взглядом. Сейчас мне было без разницы до её шрамов и боли, которую она могла испытывать от такого дерзкого прикосновения. Но я испытывал не меньшую боль, хоть и не показывал все, что терплю.

-Не смей, слышишь, не смей так говорить. Ты живой человек с чувствами и эмоциями, и ты вовсе не должна перед кем-либо прогибаться. Даже передо мной. Собери всю свою гордость в кулак, и пошли уже меня. Я не достоин всего того, что ты мне предлагаешь. Я не достоин тебя, но ты…

-Я люблю тебя, Антон, и мне без разницы на то, сколько я могу предложить тебе. Этого все равно всегда будет мало.

-Пообещай мне, Ева, что ничего не сделаешь с собой, когда я уйду. Когда я выйду за порог этого дома. Пообещай мне. – Я тряхнул её за плечи и снова взял за изувеченное лицо. -Не молчи, Ева Майер, пообещай мне. Не молчи. Обещай, Ева.

-Я обещаю.- Хрипло простонала она.