Читаем Безликий и Чудовище (СИ) полностью

Безликий и Чудовище (СИ)

… но было уже поздно. Девушка приземлилась на седушку и в тот же момент плита, заменявшая её, прогнулась под весом новоиспечённой правительницы. Тут же на руках, ногах и талии Искури защёлкнулись железные кольца, обездвижившие девушку, после чего по залу прокатилась невидимая волна, заставлявшая попадавших под неё солдат биться на месте в конвульсиях от пропускаемых через их тело разрядов тока. За мгновение до того, как страшная волна достигла бы противоположной стены и накрыла бы всех стоявших там людей, Матильда успела подхватить Имира, Гальдору и Агния, а Альфюма, допрыгнув до зависшей в воздухе метлы, развоплотился, обернулся невесомым облаком вокруг шеи Агния и превратился в подобие толстого вязаного шарфа с кошачьими лапками. Как только волна «ударилась» в стену, по ней тут же скатилась прицепленная к потолку растянутая пятёрка простыней, сшитая между собой, на которой красовалась размашистая надпись: «Да здравствует королева!!!».

С высоты было как нельзя лучше видно подвергшийся недавнему ремонту пол, каменные плиты которого были заменены на более лояльный к току материал. Как только Матильда приблизилась к пьедесталу, на которого не распространялась действие тайного оружия, Имир с Гальдорой тут же слетели с летательного средства и бросились помогать уже поддавшейся панике Искури, совершенно забыв об Агние, меткий взор которого уже выхватил еле видный из-за стыка стен проход. Интуиция навязчиво подсказывала мальчику, что ему просто необходимо туда заглянуть.

— Я тоже его вижу. Давай, беги! Я подстрахую! Вытерплю! — «Лапки» шарфа на шее маленького раба вытянулись и обмотали ноги последнего, закрыв ступни. Мальчик уж было хотел отказаться от такой помощи, но, взвесив все «за» и «против», собрался с силами и с разбегу прыгнул на пол. Передвигаясь скачками, чтобы как можно меньше раз касаться земли, мальчик добрался до заветного хода и перед ним предстал тёмный коридор с деревянной дверью в конце.

— Я оставлю тебя здесь. — Агний собрался снять шарф. — Ты уже достаточно раз рисковал своей жизнью ради меня.

— Мы встретимся с Бальтазаром вместе. — Шарф затянулся потуже. — Мы вместе пойдём через это.

— У тебя есть мама, папа, народ, который ведёт в тебе опору и надежду. Тебе есть к кому вернуться. А я… — Агний мельком взглянул на всё ещё не сумевших освободить Искури Имира с Гальдорой и Матильдой. Люди с «Наследия» им вряд ли в ближайшее время помогут, они заняты более важным делом — обломки роботов собрались в более сильных чудовищ, которые сейчас безжалостно рвут на куски непрошенных гостей.

— Так… — Завершил мальчик. — Просто…

— Из-за этого человека я провёл детство без отца. Во главе нашего прайда встал недостойный правитель, лишивший меня братьев и сестёр. Для меня выйти против него — дело чести.

Агний лишь глубоко вздохнул и направился к двери.

— Ладно уж. Видать, если мне когда-нибудь всё-таки поставят хотя бы совсем-совсем маленький памятник — мне придётся делить пьедестал с тобой.

Оба друга нервно засмеялись, после чего Агний толкнул тяжёлые доски.

Перед ними предстала длинная винтовая лестница, ведущая глубоко-глубоко вниз, в вязкую темноту. Слегка прикрыв дверь, дабы оставить хоть какой-то источник света, мальчик приложил руку к холодной стене и сделал первые шаги, попутно напевая песню, которую так удачно напомнил ему ныне покойный солдатик.

«Жил-был на нашем свете

Простой трудяга Жан,

Работал день и ночь он

Не корча гордый стан.

Но как-то шёл с работы

Попал под дождь, промок,

И вот бедняга Жанчик

Совсем уж занемог»

Вот уже последние отблески слабого света затерялись во мраке, но, к огромному счастью, редкая грива Альфюмы начала источать мягкий, разноцветный свет, отогнав кровожадную мглу от всё прибавлявшего темп Агния.

«Понурились родные

И вся в слезах жена,

А Жан им всем твердит

Такие вот слова:

«Состарился уж, или

Попал ты под карету —

Страшнее смерти твари

На свете белом нету,

Всем тяжко, если жизни

Дрожит худая свеча,

Но не боюсь я смерти –

И мне страшиться неча!»

На мгновение мальчик запнулся из-за того что споткнулся об мелкий выступ. Чудом удержавшись на ногах, маленький раб, у которого в эту секунду сжалось и похолодело всё внутри, отдышался и продолжил свой путь, постепенно возвращаясь в привычный ритм.

«Но ночью, в полумраке,

Присел вдруг, — сер, худой, -

Меж рёбер Жаньих злобный,

Свирепый домовой.

«Не страшно тебе, друг мой,

Смотреть мне в мутный глаз?

Завьюсь, заворочусь — и в миг

Ты без костей у нас!»

И усмехнулся Жан мой,

Улыбкой синих губ

И молвит вдруг он гостю

Оскалив белый зуб: