Безликий и Чудовище (СИ)

— … я же всё вам могу дать! Всё! Еду, жильё, да ещё какое! Целый дворец в полном вашем распоряжении! Да что там дворец, весь мир скоро будет у ваших ног! У твоих ног, Жолдыз! Забудешь ты все эти швабры, мётлы и тряпки, как страшный сон! Ты — актриса, которой скоро будет восхищаться каждый в этом королевстве, все сцены которого сейчас под моей рукой. Помнишь, как ты мне говорила, что ужасно хочешь сыграть эту, ну, как её там? Элисию-Шалисию… Н-Не важно! Сыграешь, да и не только её! Все главные роли всех театров на земле отныне твои, слышишь? Да и мальчик наш — представь, как ему здесь хорошо будет! Я же вас на руках носить буду, а ему вообще всё на свете отдам! Выращу, все мои знания передам, я…

— Нет. — Звёздочка прикрыла свободной рукой опущенное лицо. Голос у неё был как у вековой старухи.

— Ч-Что, прости.

— Нет. — С нажимом на каждую букву повторила женщина, будто вовсе не могла сказать больше ничего.

— Что «нет»?

— Сына здесь не будет, Бальтазар. Прости, но это моё окончательное решение. Однажды ты поймёшь. У него не должен быть такой отец.

— Какой «такой»? — Голос короля еле заметно дрогнул.

Жолдыз прекрасно понимала, что он вот-вот взорвётся. Надо уходить.

— Чего? Чего отворачиваешься? Давай, договаривай!

Мужчина начал повышать голос.

Ответа ему не последовало.

БАБАХ! — рухнул на пол перевёрнутый дубовый стол. Словно зверь из засады Бальтазар рванулся в сторону Звёздочки, вцепился мёртвой хваткой в воротник и резко притянул её к себе.

— Что ты..? Пусти!

Женщина под истошный плач своего чада начала предпринимать яростные попытки вырваться, но железная хватка удерживала её на месте, пока Бальтазар в сопровождении оглушительного эха рвал в кровь связки прямо перед её лицом.

— Что такое?! Опять решила смотаться, да? «Моя хата с краю, нихрена не знаю» — так?! Нет уж, золото моё, теперь-то не прокатит! Теперь в несчастную не поиграешь! Теперь-то я тебя из-под земли достану, все кости тебе, дряни, пересчитаю! А теперь — давай! Давай, договаривай! Какой я? Какой?!

— Псих!

— Чего? — Бальтазар чуть не задохнулся. Истерический смех на пару с тучей брани вели ожесточённый бой за право вылететь из лёгких короля быстрее соперника.

— Псих! Больной урод — вот ты кто! Что, теперь доволен?!

— Ах, я псих, да?

— Да!

— А это псих, чтоб ты знала, подгрёб под себя всё королевство! Ни одна зараза мне слово поперёк здесь не скажет! Захочу — вообще всё здесь с землёй сравняю! И тебя в первую очередь, скотина безмозглая!

— А ты попробуй сначала! Попробуй!

— Да ты же по рукам пойдёшь, дура! Продаваться будешь за копейки и сгниёшь в грязи вместе с выродком своим!

— Да уж лучше так, — обгрызенные ногти на покрытых волдырями пальцах впились в глотку короля, раздирая кожу до крови; Жолдыз с полными ненависти глазами шипела через зубы прямо в лицо Бальтазара, — чем выращу из него ещё одну такую же озлобленную тварь, как и ты!

— Ну, собачья дочь, тогда уж!..

Мужчина вырвал у Жолдыз из рук вопящий свёрток, с силой пнул Жолдыз на пол и уже замахнулся, чтобы со всей дури шарахнуть его об пол, но Звёздочка уже чрез мгновение оказалась на ногах и с нечленораздельным криком бросилась на Бальтазара, и тут…

Тонкий жужжащий звук.

Бальтазар застыл на месте.

Жолдыз упала.

Глаза женщины широко раскрыты, на руке можно было разглядеть потрёпанное медное кольцо с подвеской — деталь от того самого браслета, сделанного самим горе-изобретателем своей новоиспечённой супруге.

Так и не смогла от него избавиться…

Оно-то и задело мелкий трансформатор у Бальтазара на запястье, который невозможно было снять вместе с перчаткой.

Совсем мелкий.

Секундное прикосновение.

Но этого было достаточно.

Бальтазар осел на пол. Под одиноко разносившийся по залу крик раскрасневшегося от плача ребёнка, король беззвучно открывал род, силясь вымолвить хоть что-то.

Пересилил себя. Дрожащими пальцами дотронулся до запястья женщины. Пульса нет.

Нет?

Нет.

Всё.

С секунду, казалось, он не чувствовал ничего, словно все эмоции в один момент превратились в белый шум, либо же сознание просто отказывалось воспринимать всё это, как реальность. Это просто сон. Просто сон, такого просто не может быть! Не может! Нет, нет, нет — только всё было ДА.

В разуме отчётливо росла мысль о том, что что-то утеряно безвозвратно. Что какая-то маленькая ниточка, на которой держалось всё, тихо лопнула и вся жизнь рухнула в беспросветную тьму.

Горло больно сдавило, дышать стало сложно. Всё внутри сжалось.

Бальтазар закрыл рот, а потом и всё лицо ладонью и сделал судорожный вздох, вдохнув неприятный запах металла, которым была пропитана кожаная перчатка. Потом ещё раз. И ещё…

Зажмуренные глаза намокли.

«Как-то вот так.

Не помню, сколько я так просидел. Через какое-то время, однако, разум стал ко мне возвращаться, и я понял, что нужно что-то делать.

Закрыл ей глаза. Тело завернул в скатерть и унёс в погреб.