Безликий (ЛП)

— Ларкин — не самое лучшее место для захватывающих впечатлений, — сухо заметила Винтер.

— Нет, но это не значит, что она не любила своего мужа. И она обожала тебя, — поспешила успокоить Винтер Эрика. — Ей просто требовалось…

— Больше.

Эрика наклонилась вперед, ее лицо смягчилось.

— Винтер, я не знаю, с кем ты разговаривала, но твоя мать обладала многими замечательными качествами. Она была доброй, веселой и первой предлагала помощь всем, кто в ней нуждался. Она была удивительно талантливым художником и самым щедрым человеком, которого я когда-либо знала. Возможно, слишком щедрым.

— Почему вы так говорите?

— Каждый подающий надежды художник в округе просил ее о покровительстве. Знаю, что в завещании Лорел даже оставила деньги для местных художников.

Винтер удивленно вскрикнула. Она знала, что ее мать оставила деньги в трасте, который Винтер использовала для открытия ресторана, но ей и в голову не приходило, что могут быть и другие бенефициары.

— Какие художники?

— Был один, владелец местной галереи. Она закрылась через несколько лет после смерти твоей мамы. Потом выдавались стипендии местной средней школе, чтобы ученики со способностями могли посещать летний художественный лагерь при колледже, — сообщила Эрика. — Я думаю, доктор Пейтон отвечает за это.

Винтер вздрогнула. Доктор Пейтон, профессор искусств. Опять. Это что-нибудь значило? Возможно, но как ей выяснить?

Она покачала головой в разочаровании.

— Ещё кто-то? — спросила Винтер.

— Не помню. — Эрика сделала паузу, ее губы сжались, как будто она пыталась уловить какую-то далекую мысль. — Хотя. Было еще кое-что. Кажется, связанное с гончарным делом.

— Тоня Нокс? — резко спросила Винтер.

— Вроде бы да, — согласилась Эрика. — Лорел оставила деньги на строительство мастерской или что-то в этом роде.

Тоня получила наследство от Лорел Мур? И она никогда ничего не говорила?

Винтер не знала, как воспринимать эту информацию, поэтому даже не пыталась.

— Я понятия не имела.

Эрика потянулась, чтобы слегка сжать пальцы Винтер.

— Лорел была сложной, но никогда не сомневайся, что она хороший человек, и любила тебя.

***

Уже немного за одиннадцать вечера Ноа вошел в свою кухню. Помещение не слишком большое, но оно спроектировано так, чтобы быть функциональным. Деревянные шкафы ручной работы выше и глубже, чем в большинстве готовых моделей, остров служил столом, а технику из нержавеющей стали выбирала Винтер. Достаточно небольшие и изящные, чтобы вписаться в пространство, кухонные приборы все же соответствовали ресторанному уровню.

Ноа не мог похвастаться мастерством шеф-повара, как Винтер, но большинство вечеров он ел дома. Умение готовить для себя нормальную еду стало необходимостью, а не роскошью.

Поставив на плиту небольшую кастрюльку, Ноа отмерил какао, сахар, молоко и щепотку соли. Горячий шоколад только что достиг идеальной температуры, когда он услышал мягкий звук приближающихся шагов. Повернув голову и увидел, как Винтер вошла в кухню, он слегка улыбнулся.

После того как они покинули больницу и приехали в его уединенный коттедж, Ноа убедил Винтер съесть омлет и английскую булочку, которые приготовил, прежде чем уложить ее в гостевой спальне. Теперь ее волосы путались вокруг раскрасневшегося от сна лица, а стройное тело точно обрисовывали крошечная майка для тренировок и облегающие шорты.

Его обдало жаром, не имеющим ничего общего с работающей рядом плитой. Ноа проглотил рык, но ничего не сделал, чтобы подавить желание, охватившее его тело. «Эта лошадь уже вышла из сарая…» или какой бы нелепой метафорой ни пользовалась его бабушка. Он хотел Винтер. Все настолько просто и сложно.

И он очень надеялся, что Винтер заинтересована в романтических отношениях.

— Ноа. — Моргнув, когда ее глаза привыкли к мягкому свечению верхнего света, Винтер медленно осмотрела его обнаженную грудь и низко сидящие на бедрах шорты для бега. — Почему ты не спишь?

Ноа налил кипящую жидкость в две кружки. Затем, шагнув центру кухни, он поставил их на остров.

— Делаю нам горячий шоколад.

Она подошла к острову и взяла ближайшую кружку.

— Я спала с девяти часов. Зачем тебе делать мне горячий шоколад?

— Ты говорила, что всегда просыпаешься в 23–11, — напомнил он ей. Столько лет прошло, но Ноа помнил ее жалобу на то, что она никогда не может проспать всю ночь. На самом деле, он помнил многое о Винтер Мур. Он должен был сразу понять, что она не просто еще один друг. — Я подумал, что немного теплого и сладкого напитка поможет тебе расслабиться.

Она улыбнулась, изучая его с выражением, которое он не мог прочесть.

— Ты…

— Сексуальный? — предложил Ноа.

Она потягивала свой горячий шоколад.

— Это, само собой разумеется.

— Нет, не надо говорить, что это, само собой разумеется.

Винтер опустила взгляд на его обнаженную грудь и вниз, на твердый пресс.

— Прекрасно. Ты безумно, нелепо сексуален.

Он схватил свою кружку.

— Уже лучше.

— А еще ты самый заботливый мужчина, которого я когда-либо знала. — Она сделала глоток. — Почему ты не женат?