Безликий (ЛП)

Тяжелые щеки профессора напряглись, как будто он намеревался продолжить свою ложь. Затем он неожиданно разразился резким смехом.

— Лорел никогда не отличалась сдержанностью. Ей нравилось выставлять свои похождения напоказ. И она никогда не была верной. — Он с отвращением покачал головой. — Даже мне.

— Вы говорите с горечью, — отметил Ноа.

Доктор Пейтон расправил плечи, его взгляд остановился на Винтер.

— Послушай. Правда в том, что меня влекло к Лорел. Она была красивой женщиной. Но меня привлек ее талант. Я никогда не встречал никого с таким природным даром. Я мог часами сидеть и смотреть, как она рисует. — Его губы искривились в натянутой улыбке. — Если бы у меня оказалась хоть малая толика ее способностей, я бы никогда не стал тратить свое время на обучение кучки неотесанных варваров, которые не отличили бы Моне от рисунка, увиденного в Инстаграм. Я бы собрал свои вещи и отправился в Нью-Йорк.

— Так вы ей завидовали? — потребовала Винтер.

— Конечно, — признался профессор без колебаний. — Она обладала таким талантом, о котором художники только мечтают. Но что она с ним делала? Ничего. — Он сжал челюсти, его нос покраснел, как будто он оскорблен одной только мыслью. — Этим следовало поделиться с миром, а не прятать в тесной мансарде второсортного колледжа.

В его голосе не осталось ни малейшего намека на резкость. Винтер подозревала, что роман доктора Пейтона с ее мамой больше связан с одержимостью ее работами, чем с влечением к ней как к женщине.

— Поэтому вы расстались? — спросила она. — Потому что думали, что она растрачивает свой талант?

— Это никак не связано. Мы немного повеселились, а потом пришло время двигаться дальше. Для нас обоих, — объяснил он ей. — Была ли задета моя гордость? Да. Обычно я тот, кто уходит. Но когда все закончилось, мы смогли остаться друзьями.

— Друзьями? — Винтер не потрудилась скрыть свое недоверие.

Профессор пожал плечами.

— Она единственная в этом богом забытом городке ценила искусство. И уж точно только к ней я мог обратиться за помощью, когда мне понадобился учитель во время летнего лагеря. — Он сделал паузу, словно молча желая, чтобы Винтер поверила его словам. — Кроме того, если бы мы плохо разошлись, она никогда бы не оставила денег на мою программу.

— Она могла не успеть изменить завещание, — возразила Винтер, хотя какая-то ее часть уже смирилась с тем, что Пейтон не убийца. Она не сомневалась, что он не сильно расстроился из-за разрыва. В темных глазах читалось тоскливое сожаление, но он показался ей человеком поверхностным. Как бы он не был раздосадован отказом Лорел, никогда не стал бы преследовать ее в Пайке, чтобы убить.

Он с гораздо большей вероятностью соблазнил бы новую, более молодую женщину и выставил бы ее напоказ перед своей предыдущей возлюбленной.

— У меня нет никакой информации о том, что случилось с Лорел, — отрезал доктор Пейтон. — Так что если это все…

— Где вы были в ночь, когда ее убили? — резко спросил Ноа, застав профессора и Винтер врасплох.

Ожидая пустого взгляда или решительного отказа отвечать на вопрос, Винтер удивилась, когда доктор Пейтон без колебаний предоставил свое алиби.

— Я находился в своем кабинете после вечернего занятия по истории искусств.

Винтер изогнула брови от этих спокойных слов.

— У вас хорошая память.

Доктор Пейтон покачал головой.

— Не совсем. Я как раз уходил, когда зазвонил телефон в главном офисе. В то время у всех гуманитарных факультетов был один секретариат. Я подумал, что это может быть… — Его слова оборвались, и он пренебрежительно махнул рукой. — Друг, с которым я собирался встретиться в кампусе. Поэтому я ответил.

Винтер спрятала гримасу. Профессор выглядел смущенным. Он встречался с другой сотрудницей колледжа? Или со студенткой?

Она отбросила свои догадки. Это случилось двадцать пять лет назад. Сейчас она ничего не могла с этим поделать.

— Это звонил не ваш друг? — уточнила она.

— Нет, полицейские, которые спрашивали твоего отца, — сказал он, и что-то похожее на сочувствие отразилось на его влажном от пота лице. — Я только потом узнал, что они искали его, потому что Лорел погибла. Вот почему я помню.

Винтер дернулась.

— Почему они не позвонили ему домой?

— Они пытались. Когда он не ответил, они позвонили на работу.

Винтер покачнулась. Ей казалось, что кто-то выдернул пробку из ее эмоций, и они стекают, как вода из ванны. Такое странное ощущение.

— Его здесь не было? — спросила она, онемевшими губами.

— Нет. — Злобная улыбка тронула губы профессора, как будто он понял, что ему удалось отомстить за то, что Винтер намекнул на его причастность к смерти Лорел. — Я понятия не имею, где он находился, но у меня полно очевидцев, которые знают, где был я. Это все?

— Да, это все. — Винтер повернулась на каблуках и решительно направилась к двери.

Винтер смутно осознавала, что Ноа следует за ней, и тихая болтовня в сочетании с музыкой Моцарта доносилась до нее, когда она мчалась по галерее, но ничто не имело значения, главное — выбраться отсюда.

Она не могла дышать. Ей нужен свежий воздух.

Ей нужно…

Слезы текли по ее лицу, пока она бежала.

Глава 21