Безликий (ЛП)

В первую очередь он отметил, что на Эдгаре свободные брюки для бега и обычная толстовка. Ноа никогда не видел профессора ни в чем другом, кроме как в белой рубашке и черных брюках. Затем ему бросилась в глаза усталость Эдгара. Его лицо не просто бледное, а сероватого оттенка, что подчеркивало морщины, расходящиеся от налитых кровью глаз. Даже его волосы оказались взъерошенными, как будто он не удосужился расчесать их утром.

Ноа мог бы заподозрить, что Эдгар напился в стельку, если бы не ясность в его глазах. Даже очки не могли скрыть, что его ум, как всегда, острый как бритва.

— Винтер. — Эдгар нахмурился, переводя взгляд с дочери на Ноа. — Я не ждал тебя этим утром.

— Мы можем войти?

— Конечно. — Эдгар отступил назад, пропуская их в гостиную. Когда они оказались внутри, он закрыл дверь и повернулся к ним лицом. — Для гостей еще рано.

— Я не в гости пришла, — объявила ему Винтер, ее голос дрожал от напряжения, которое Ноа чувствовал по ее телу.

Эдгар выглядел озадаченным.

— Тебе что-то нужно?

— Я хочу получить ключ от шкафа, в котором хранятся мамины вещи.

Эдгар дернулся от неожиданного требования.

— Почему?

— Потому что я хочу посмотреть на них.

— Зачем?

Винтер фыркнула. Ноа подозревал, что этот спор они вели в прошлом. Возможно, не один раз.

— Разве это имеет значение? — настаивала она.

Плечи Эдгар опустились, как будто на него внезапно свалился тяжелый груз. А может, это просто гравитация тянула его вниз.

— Ты разговаривала с доктором Томалин?

Винтер удивленно моргнула, услышав странный вопрос.

— С Эрикой? Нет, не разговаривала с того дня, как встретила ее в больнице у дедушки.

— Какое отношение Эрика имеет к Винтер? — Ноа вмешался в разговор. Очевидно, с бывшим терапевтом его и Винтер что-то связано.

— Ничего. — Эдгар поднял голову, чтобы запустить пальцы в свои спутанные волосы. — Я неважно себя чувствую сегодня утром.

— Что случилось? — спросила Винтер, мгновенно обеспокоившись.

— Я не мог заснуть. — Он кивнул в сторону двери. — На самом деле, как раз собирался вернуться в постель, чтобы немного отдохнуть. Мы можем встретиться в другой раз?

Ноа взглянул на Винтер, легко почувствовав ее колебания. Эдгар казался человеком, который использует чувство вины, чтобы манипулировать другими. Это не редкость для сыновей, чьи отцы имели склонность к издевательствам. И, без сомнения, Винтер обычно капитулировала. Она ненавидела конфликты. Однако сегодня утром выражение ее лица ожесточилось, а губы сжались в тонкую линию.

— Нет.

Эдгар моргнул, удивленный.

— Винтер…

— Вы могли бы отдать ей ключ, — перебил Ноа. Винтер нелегко противостоять своему отцу. Однако ему нет. — Как только закончим, мы уйдем, и вы сможете вздремнуть.

Губы Эдгара сжались, когда он увидел упрямое выражение лица Ноа. Бормоча себе под нос, он направился к журнальному столику рядом с низким диваном, скрытым вязаным вручную покрывалом. Подняв лампу, он достал ключ, спрятанный под основанием.

— Вот. — Вернувшись к Винтер, Эдгар вложил ключ ей в руку.

Винтер бросила на Ноа нерешительный взгляд. Она сомневалась, стоит ли оставлять его разбираться с отцом.

Он кивнул в сторону проема, ведущего в коридор.

— Иди. Я спущусь через несколько минут, — заверил он ее.

— Ноа…

— Иди.

Нехотя кивнув, Винтер повернулась, и вышла из гостиной. Ноа смотрел, как она уходит, и ему не нравилось, что они расстались. Он ведь не безумец. Ему не нужно постоянно следить за женщиной, которой принадлежит его сердце. Но мысль о том, что где-то есть человек, желающий ей зла, возможно, даже желающий ее смерти, заставляла Ноа терзаться всякий раз, когда Винтер исчезала из виду.

— Полагаю, я должен спросить, каковы твои намерения в отношении моей дочери? — Негромкие слова Эдгара, к счастью, вырвали Ноа из его мрачных мыслей.

— Я намерен жениться на ней и посвятить каждый день своей жизни тому, чтобы сделать ее счастливой, — ответил он без колебаний.

— А она чувствует то же самое?

Простой вопрос, но он не казался легким. Ноа знал, что Винтер нравится проводить время в его обществе. И что она хотела бы и дальше делить с ним постель. Но испытывала ли она такое же непреодолимое желание провести с ним всю оставшуюся жизнь?

Ноа поморщился.

— Этот вопрос лучше задать ей.

Эдгар сложил руки на узкой груди.

— Чего ты хочешь от меня?

— Я хочу понять, что на самом деле происходило между вами и матерью Винтер.

Эдгар задохнулся, явно потрясенный откровенным признанием Ноа.

— Мои отношения с женой — не твое дело.

Ноа пожал плечами.

— У Винтер есть вопросы, и она не будет удовлетворена, пока не получит на них ответы. Вы можете рассказать мне. Или дочери. Выбор за вами.

— Почему сейчас?

— Потому что она больше не верит, что смерть ее матери случайна. Она будет продолжать копать, пока не убедится, что знает правду.

Эдгар отвернулся, его спина напряглась.

— Я встретил Лорел, когда заканчивал аспирантуру. Она не походила ни на кого из моих знакомых, и я был ошеломлен.

— Любовь с первого взгляда, — пробормотал Ноа. Он несколько раз испытывал подобное ослепление. К счастью, оно быстро проходило, и он понимал, что это не более чем кратковременное безумие.