Безлюдные земли

Они снова выбрали одну из дверей и вошли в еще одну крошечную тюремную камеру, в принципе не отличающуюся от предыдущих. И в ней тоже было пусто.

Становилось все очевиднее, что они опять опоздали. Ни Вильяма Ларссона, ни Эллен Савингер там не было. Вильяму еще раз удалось улизнуть.

Они довольно долго обходили подвал, ища выход. Раз за разом, заблудившись, они попадали в исходную точку. Постоянно появлялись новые двери. Они сознательно стали оставлять все двери, в которые заходили, открытыми.

Наконец, все двери были открыты. Они прошли через всю необычную систему камер и дверей. В конце концов они уже больше не могли молчать. Бергер сказал:

– Что это, черт возьми, такое? Он ее перемещал? Семь гнусных маленьких камер. По одной на каждый день недели?

Блум покачала головой. Потом пошла туда, где, вероятно, был выход. После пары неудачных попыток они нашли правильную дорогу и снова оказались на ведущей в подвал лестнице. Блум пригнулась и переключила фонарик на максимальную яркость. Мощный сноп света выхватил из темноты ближайшую камеру и дальше, через следующую дверь, насколько хватало взгляда.

Бергеру пришло на ум слово в тот момент, когда Блум его уже произносила:

– Это лабиринт.

– Точь-в-точь как в Мерсте, – хрипло согласился Бергер. – Там тоже были клетки. Семь чертовых клеток.

– Не по количеству дней недели, – ответила Блум, во взгляде которой светилось озарение. – Семь – это не дни недели, это количество похищенных девочек.

Они посмотрели друг на друга. Кровь из ранок на ее лице смешивалась с водой, стекавшей у нее с волос. Их белые как мел лица напоминали два плачущих глаза.

– У каждой была своя клетка, – сказал Бергер. – Прежде чем он их убивал, каждая сидела в собственной комнате.

– Он их не убил, – возразила Блум голосом, которого Бергер не узнал. – Он держит их живыми, некоторых по несколько лет. Он накачивает их сильным успокоительным средством, запрещенным на Западе, в течение очень долгого времени. Он их коллекционирует.

Бергер уставился на нее. У нее по лицу уже текла не только вода, но и слезы.

Он впервые видел, как Молли Блум плачет.

Интересно, доведется ли увидеть это еще раз.

Он закрыл глаза. Мир вдруг стал другим. Внезапно от них начало зависеть намного больше. От Сэма Бергера и Молли Блум.

Они держали в своих руках семь жизней.

Они метнулись наверх, выбежали в прихожую, увидели безумный свет прожекторов, льющийся через открытую входную дверь. Снова можно было дышать. Они держались друг за друга, вцепившись друг другу в плечи. Почти обнимались.

– Черт бы его побрал, – ругнулся Бергер. – Черт! Он сохранил им жизнь. Он ждал нас.

– Его заметили в Мерсте. Должно быть, он, в свою очередь, заметил женщину с собачкой, которая видела его фургон. Он вычистил дом, полностью удалил из него все, скрыл двери, пропылесосил очень мощным пылесосом. Потом отвез девочек сюда, всех семерых. Он ждал нас здесь. И ровно сейчас он увез их отсюда в автофургоне. Видимо, здесь есть и другая дорога, кроме той, что отмечена на карте.

Вдруг перед Бергером все предстало с удивительной ясностью.

– «Рамане любую свою конструкцию повторяют трижды», – сказал он.

Блум удивленно посмотрела на него.

– Любимая книга Вильяма, – пояснил Бергер. – Фантастический роман Артура Кларка «Свидание с Рамой».

– Понятно, – ответила Блум с видом человека, напряженно пытающегося сопоставить полученную информацию. – Что ты хочешь этим сказать?

– Есть третий дом. Третий дом-близнец.

Сказав это, Бергер с силой ударил кулаком по стене.

Раны на правой руке опять открылись. На стену брызнула кровь.

Но ему было плевать. Плевать на все. Действительно на все.

Кроме одного. Того, к чему все свелось.

Спасти не одну, а семь девочек.

Бергер посмотрел на отвратительный свет прожекторов, проникающий в прихожую. Вышел на террасу. Расстрелял один за другим все прожектора, пока пистолет не дал осечку. Потом ему показалось, что какой-то свет еще остался. Спустившись с террасы, он понял, что это фасад дома светится своим собственным внутренним светом.

Как будто он покрашен светящейся краской.

Бергер снова кинулся в дом. Взбежал по лестнице на второй этаж. Прошел в мастерскую, нашел множество молотков разных размеров и форм, нашел несколько литейных форм для ножей, увидел, что одна стена полностью испещрена ножевыми отметинами, а на столярном верстаке явно заметны следы сильных ударов молотком.

– Мразь, – процедил Бергер сквозь зубы. – Чертова мразь.

Блум кивнула. У нее по щекам текли слезы.

Они попали в самый центр ада.

Прямо в средоточие зла.

Повсюду оставляя за собой следы крови, Бергер подбежал к следующей двери. За ней находилась небольшая комната с постелью, застеленной грязно-желтым бельем. В углу стоял письменный стол в форме буквы «Г», на котором виднелись следы, оставленные компьютерами, принтерами, роутерами.

Здесь Вильям Ларссон сидел и строил все свои планы.

– Откуда-то идет свет, – сказала Блум.

Бергер кивнул. Слабый свет направлял их куда-то вниз, под стол. Бергер отшвырнул стол от стены. В розетку была воткнута лампа.

Они сели на корточки.