Безлюдные земли

В тот год начало лета выдалось необычно беспощадным, в отсутствие ветра в воздухе висит пыль, солнце палит и обжигает. Сэм сидит на опустевшей спортивной площадке и в другом конце футбольного поля, у дальних ворот, замечает скопление народа. Он видит, что это девочки, много девочек, он слышит их громкие голоса, но не разбирает слов. Кажется, словно пустота над пылящим гравием фильтрует все, что походит на язык. Сэм стал другим, время стало другим. Такое ощущение, что он повзрослел на пару лет всего за несколько недель. Теперь он избегает таких сборищ. Он чувствует, что стал затворником. Но что-то в нечленораздельных криках привлекает его интерес. Вопреки всем инстинктам он плетется туда и начинает различать спины девочек одну за другой. На них летние наряды, платья, юбки, и под лучами безжалостного солнца их длинные волосы переливаются всеми мыслимыми цветами. Вокруг них вьется пыль, и когда они немного расступаются, Сэм видит, что они не одни. Над ними возвышается голова. Это Антон, он движется, исчезает за ширмой из девичьих спин, возвращается, не останавливается. И вот девочки расступаются еще немного, и становится видна привязанная к штанге ворот фигура. Длинные светлые волосы свисают на лицо. Брюки спущены, нижняя половина туловища обнажена, и Сэм резко разворачивается, пока Вильям не успел его заметить. Единственная мысль, которая снова и снова и снова крутится в голове у Сэма: скоро летние каникулы.

Скоро все это дерьмо закончится.

21

Среда 28 октября, 01:53

Несмотря на дождь, осины шелестели. И хотя ливень примял часть травы, ее высота все еще почти достигала человеческого роста. Ее урывками освещали два мечущихся конуса света от карманных фонариков. Если бы кто-то наблюдал за этой сценой сверху, она бы напомнила ему двух играющих светящихся рыб в неизведанных морских глубинах.

Наблюдал ли за ними кто-нибудь сверху, осталось неизвестно.

Над травой появилась рука. Бергер наклонил голову и двинулся к ней, присев на корточки. Указательный палец Блум был направлен на одну из осин, и Бергер, наконец, разглядел большую камеру.

– Выглядит древней, – прошептал он.

– Как знать? – прошептала в ответ Блум и поправила бронежилет. Потом она внимательно посмотрела на Бергера, как будто оценивая его ментальное состояние. С откровенным нежеланием она протянула ему какой-то предмет.

Только когда она выдернула его из протянутой руки Бергера, тот понял, что это пистолет.

– Мне все еще кажется, что ты можешь быть в сговоре с Вильямом, – прошептала она и направила на Бергера свое оружие. – Возможно, ты завел меня сюда только для того, чтобы приковать к этому проклятому часовому механизму еще раз.

– Ты правда так думаешь?

Блум поморщила нос и протянула Бергеру оружие. Он взял его, взвесил в руке, кивнул. Лицо Молли было мокрым, светлые волосы свисали в беспорядке – но взгляд оставался очень ясным. Она двинулась дальше, подняв и фонарь, и пистолет. Вскоре она превратилась в мерцающий огонек, который зигзагами продвигался в траве. Бергер пошел следом.

Иногда он терял ее из виду, но она всегда снова появлялась: пятно света, похожее на ускользающую ртуть, среди еще не пожелтевшей, еще не покоренной осенью зеленой травы.

Из темноты выступила осиновая роща. Бергер различал гниловатый запах открытого водоема, а за рощей угадывал очертания зелено-коричневого здания.

Лодочный домик.

Его не должно быть видно, успел подумать Бергер до того, как налетел на Блум. Она сидела в траве, низко пригнувшись и выключив фонарик.

– Погаси, – шепнула она.

Бергер послушался.