Безмятежное зло

Феня приготовила чай, нарезала фрукты Тем временем Славовна делилась рецептами разных полезных блюд, удивляя творческими находками. Варька с огромным восторгом рассказывала о том, что бегать по утрам ей с каждым днем все легче. И с тех пор, как она становится все стройнее, все девчонки завидуют ей, а мальчишки говорят комплименты.

— А Илья? — спросила Феня, сильно рискуя. Если окажется, что Варька все еще влюблена в него, а он на нее не реагирует, то настроение Варьки может сильно испортиться, а этого бы Фене не хотелось.

— Илья… — Варька почесала себе нос. — Ну, мы дружим.

— Дружите?..

— Видишь ли, — ответила девочка, — мне теперь нравится другой парень, Кирюшка. У него такие красивые карие глаза! К тому же Ильи уже сегодня нет в школе.

— С глаз долой — из сердца вон! — рассмеялась Славовна.

— Как это, нет в школе? — удивилась Феня. — Я сегодня была…

Тут она вспомнила, что на игре племянников как раз и не была и Илью сегодня не видела. Ей сказали, что он занимается хоккеем, а Феня не проверила. Скрыв беспокойство, она перевела разговор на тему овсяных хлопьев.

Вскоре Славовна глянула на часы:

— Ох, пора нам домой топать!

Они ушли.

Феня походила по квартире, взвешивая свои ощущения. Было хорошо и тревожно. Совершенно точно: она была рада до беспамятства примирению со Славовной. И не просто примирению — Славовна перешла в ее лагерь, Варька стала стройной, они обе едят то, что надо, занимаются спортом и радуются жизни. Вот оно, это ощущение феи-волшебницы: «Я изменила двоих милых мне людей, я сделала их счастливее и здоровее!» Феня рассмеялась и даже подпрыгнула на месте — такой восторг ее охватил!

Радовала Феню и Настя. Сладкоежка тоже придерживалась диеты, отказалась от тортов и пирожных, малокалорийные сладости ела только до полудня, а также занялась спортом. Настя сумеет победить свою зависимость, а потом Феня поможет ей наказать насильников.

А Лукас? Это была еще одна удача, ведь могло бы и так оказаться, что он действительно утонул в том страшном озере…

Вот тревожная сторона: Валерка в коме, у папы сломана нога, негодяй, стрелявший в Валерку, изъял пленку Хасаева и расправился с беднягой-шантажистом. Косвенно это подтверждает тот факт, что в покушении на детектива виноват не Кокарев.

И самое беспокоящее обстоятельство: Илья Почему он не был в школе? Богдан, то бишь Слава, не обмолвился, что дети Валерки прогуливают учебу. Почему?..

И в этот момент ощущение бытия моментально изменилось. Впоследствии, пытаясь хоть как-то осознать произошедшее, Феня не могла вспомнить, что случилось сначала: завыл за окном ветер или раздался звонок во входную дверь.

Феня шла, шла, шла

Феня распахнула дверь, Богдан-Слава молча смотрел на нее — сверху вниз. Неуловимо изменившийся, кажущийся намного выше ростом, намного реальнее, плотнее, увереннее и неотвратимее. Фене было почти больно смотреть на него, и она опустила глаза, чтобы увидеть именно то, что следовало видеть (дура, дура) давным-давно: кроссовки сорок пятого размера. Эти кроссовки оставили следы в квартире Хасаева, неужели же неясно?!

Нет-нет, Феня понимала, что ее подопечный мог оказаться вовсе не ангелом — вполне вероятно, что в прошлом Богдана имели место криминальные истории и на его совести есть немало нехороших дел. Ее наивность заключалась в том, что она рассчитывала — вернувшаяся память прояснит ситуацию Богдана, а после она сможет помочь ему переселиться из царства тьмы в мир света. Теперь оставалось только бессильно иронизировать над собственной наивностью.

Почему прежде Феня не ощутила Богданову сущность? Неужели ее обычный эмпатический метод оказался неэффективным? Этот человек вызывал в ней только сочувствие — усталый, потерявший память, раненый и при этом обладающий даром физической красоты, и она проглядела в нем негодяя. В одном Феня не ошиблась: загадка в ее найденыше была, да такая, что закачаешься!

Он шагнул вперед, и Феня попятилась. Он прошел мимо нее, принеся с собой запах улицы, сигаретного дыма, а также совершенно ощутимого ужаса. Прошел и сел в кресло, не подумав даже снять в коридоре эти не разоблаченные вовремя кроссовки. Но в его нарочитой небрежности подразумевался скрытый смысл: пришло время снимать маски.

— Если ты хочешь, чтобы твои племянники остались живы, то неси бабки, что Майя украла. Иначе я прикончу пацанов.

Пожалуй, именно этого Феня сейчас и ожидала. Пытаясь противостоять страху, она спросила:

— Это ты в Валерку стрелял?

— От него надо было избавиться. Жаль, я промахнулся…

— А Хасаев?.. Ты не мог успеть в то утро…

Он неприятно скривил губы — усмехнулся.

— Хочешь поговорить? Ладно. Только не пытайся записывать на мобильник или еще как-нибудь. Дети у меня в руках, и я сделаю с ними страшные вещи, если ты меня подведешь! Ясно?

— Я все понимаю. Когда ты расправился с Хасаевым?