Безмятежное зло

— Погубить родных детей за миллион?.. Может, она не верит, что Славик Горяинов — Феня впервые назвала Богдана его настоящим именем, и ей это понравилось, — убьет их? Но я знаю его меньше месяца и уже боюсь, а она крутила любовь с ним несколько лет и должна лучше меня понимать, что этот человек пойдет ради денег на все.

— Ну а другой мужчина… Майя может влюбиться без памяти, как ты думаешь?

— Все бывает. Майя — холодная, практичная, стервообразная женщина. Такие сто лет не влюбляются, а на сто первый влипают по самый гипоталамус. Знаешь, мне показалось, что она злится от презрения к чему-то, к кому-то… Или даже стыдится. У нее так губы изогнулись, будто ей и больно, и стыдно.

Наталья увидела, что у Фени загорелись глаза, и сказала себе: «Йес!»

— Мало знаю твою сестру, но сомневаюсь, чтобы она вообще умела стыдиться…

— Вот именно! Всего раз в жизни я видела, как Майя испытывала стыд. Это было еще в девяностые. Она получила декретные после рождения Ильи, пошла на рынок и купила себе норковую шубу. А та стала лысеть и рваться, не дожив до своей первой зимы, прикинь? Вернуть шубу оказалось некому — продавец сбагрил некачественный товар и смылся от греха подальше. — Феня хихикнула. — Майя тогда страшно злилась и орала на маму, на Валерку, на всех вокруг. Точно как сейчас.

Наташка расхохоталась, вообразив себе чувства великой Майи:

— Все сходится! Значит, она опять влипла И мне кажется, что это история типа вор вора обманул!

Подружки переглянулись с довольным видом.

— Все сходится, — повторила Феня. — Майя скорее откусит себе ягодицу, нежели признается в том, что ее обдурили на лимон баксов!..

И тут веселье оборвалось.

— Что же я делать буду? — спросила Феня. — Денег нет, а дети в заложниках.

— Иди в полицию.

— Наташа, ты же слышала — я боюсь его!

В нем уж точно это самое безмятежное зло живет. Однако если бы дело касалось моей собственной жизни, то я бы даже думать не стала — позвала бы профессионалов. Скорее всего, не полицию, а ребят из «Просто Бонда». Горяинов глубоко ошибается, что без Валерки и Васи они ничего не могут. Все могут.

Только… я смертельно боюсь за пацанов и не могу решиться позвать на помощь!

— Но что же ты будешь делать?

— Не знаю…

И вдруг Наташа увидела такое, чего никогда в жизни увидеть не ожидала: Феня заревела.

В надежде найти след денег (скорее всего, тщетной), а также желая убедиться, что верно угадала обстоятельства пропажи лимона баксов у своей великомудрой (великомурой, как посмеялась Наталья) сестрицы, Феня нанесла визит родительнице.

О похищении внуков любящая дочь решила умолчать — мама не сможет помочь, да и какую помощь ожидать в сложившейся ситуации от женщины за шестьдесят? А выслушивать истерики не было сил. Малодушие Фени простиралось еще дальше: она упросила Наталью не говорить о случившимся и Владимиру Николаевичу. А почему не проведывают деда? Так уехали в Тулу на хоккейный турнир! А почему не звонят? Так глупая Фенька не сообразила подключить роуминг.

Она верила, что это ложь во спасение.

Кристина Петровна смотрела на Феню с заметным осуждением, пребывая в стандартной ханжеской ипостаси:

— Сашенька, почему ты думаешь, что Майя рассказывала мне о своих романах? Она же знала, что я не одобрю ее измены мужу! Спроси у подруг Майи…

— Какие подруги, мама? Ты же знаешь, что от Майи подруги бежали как от холеры! Она только и делала, что поучала и воспитывала всех подряд, кто это выдержать мог? А тебе Майя с самого раннего детства доверяла. Ведь ты за полгода до меня знала о том, что она крутит с Валеркой, который в то время был моим мужем. Не так, скажешь?

Заметив, как призадумалась мама, Феня догадалась: она просчитывает — а не выгоднее ли сейчас дружить с младшей дочерью, раз уж Майя сидит в своей тюрьме? Саша на данный момент и есть семья Кристины Петровны. Саша может влиять на отца, на племянников, на разные события. Если с Сашей не дружить, то можно остаться в полном одиночестве, а этого Кристина Петровна боялась больше старости.

— Это все дела прошлые, — осторожно сказала она. — Ну а про кавалеров Майи… Да, я вдруг вспомнила: был один. Отставной военный. Он у меня комнату снимал. Майя как-то приехала — как раз началось следствие по поводу этой пирамиды, куда ее втянули, — Кристина Петровна давным-давно убедила себя, что дочь не виновата, — Майе хотелось поговорить. А тут этот Иван Васильевич возник. Увидел Майю, достал бутылочку шампанского, мы посидели на кухне. Майя выпила немного, и ее прорвало — она рассказала про пирамиду…

— Про деньги что-нибудь говорила? — резковато спросила Феня.

Мама поправила пепельно-седую прядь, упавшую на лоб.

— Нет, Майя не так воспитана — про деньги в светской беседе упоминать.

— Значит, у Майи случился роман с этим… военным?