Безмолвие

Айна не торопилась, потому что могла просить что угодно, и получила бы это. Деньги. Землю. Его жизнь. Когда она заговорила, то обращалась к Айзеку на своем языке.

– Я хочу свободы, – сказала она. – Хочу его знак на бумаге, чтобы видели все.

Айзек перевел, и мужчина сказал:

– Да! Согласен.

– И землю тоже.

– Все, что угодно. Пожалуйста.

Отвернувшись от окна, Айна подошла к белому мужчине. Коснулась его лица, сгиба руки; дала ему почувствовать неукротимость своего сердца, не знающего жалости. Потом подарила улыбку и назвала окончательную цену.

Мальчишка-лакей.

Надсмотрщик.

Раб с натруженными руками.

Глава 30

Джек снова закладывал за воротник и был не то чтобы пьян, но и не совсем трезв. Он сидел в конце полутемного ресторана, у самого края стойки бара. Пиво в кружке, стоявшей возле локтя, успело согреться. Бармен, тихий мужчина лет за пятьдесят, указал на кружку.

– Душа не принимает?

– Простите? – переспросил Джек. – Что?

– Вы уже двадцать минут сидите. Я говорю, может, хотите чего-то другого?

– Возможно, виски, – согласился Джек.

– Какого именно?

– Бурбон. Мне все равно.

Бармен плеснул в стакан, Джек благодарно кивнул и отпил, не ощутив вкуса. В другой руке он держал телефон. Пришло сообщение от старшего партнера. Джек перечитывал его в пятый раз.

Мистер Кросс, это Майкл Эдкинс. Хотелось бы встретиться с вами в моем офисе завтра в восемь утра. Пора серьезно обсудить ваше будущее в нашей фирме.

На этом сообщение не заканчивалось, но Джек не хотел читать дальше. В первых двух строчках было сказано все.

Он не появлялся на работе.

Не вел учет времени.

Допив бурбон, он поднялся и достал бумажник.

– Сколько я вам должен? – Бармен назвал сумму, Джек бросил купюры на стойку. По ресторану он шел, слегка пошатываясь, но на это ему было тоже плевать.

Нужно поговорить с Джонни.

Снаружи садилось солнце, горячий ветер лизал бетон. Стараясь сориентироваться, Джек глянул влево, затем вправо. В этот ресторан он раньше не заходил, хотя заведение располагалось недалеко от квартиры и офиса. После поездки в Шарлотт он припарковал автомобиль и отправился бродить сначала по одной окраине в центре, затем по другой. Истоптал ноги, пока нашел ресторан и, чуть живой, упал на банкетку в баре. Первую кружку пива выпил быстро, вторая шла медленно. А вот виски, как он теперь думал, возможно, было лишним.

– Восемь часов, – удивился Джек, выбрав направление. – Невероятно.

До квартиры предстояло пройти двенадцать кварталов – девять вверх и потом еще три. По улицам гуляли люди, в лучших ресторанах кипела жизнь. Джек подумал, что надо бы поесть, но аппетита не было.

Как он оправдает свое поведение в фирме?

Есть ли ему до нее дело?

Последний вопрос ранил особенно больно. Ему было не все равно. Видит Бог, он работал достаточно упорно.

Возле булочной Джек нырнул в подъезд, поднялся – и вдруг резко замер, увидев на площадке возле своей двери девушку. Забившись в угол, она дрожала; глаза так закатились, что виднелись только белки. Джеку потребовалась секунда, чтобы узнать девушку из квартиры в Шарлотт. Он видел только половину лица и один глаз.

Что она здесь делает?

– Извини. – Джек наклонился ниже, не зная, как ее поднять. – Хм, мисс… – Он протянул к ней руку, но замер – у нее открылся рот. – Э-эй, – позвал Джек.

И тут девушка закричала.

* * *

Кри не понимала, где она и что происходит. Мир был кровав и жесток, как зазубренный осколок. Она ощущала нож в руке, рукоятка осклизла от теплой крови и казалась чем-то живым. Темная ночь смешалась с плохо освещенным коридором.

Пронзительно кричали изувеченные мужчины.

И она кричала.

– Не подходи ко мне, не подходи!

Она отшатнулась в угол.

– Всё в порядке…

Шатаясь, Кри поднялась на ноги. Коридор накренился, и на секунду она ощутила на коже дыхание огня, давящую волну стенаний сотни рабов, перетаптывающихся с ноги на ногу и не отрывающих глаз от земли.

– Кто вы?

– Меня зовут Джек Кросс. Мы недавно встречались. Я здесь живу.

Кри оглядела лестницу, оштукатуренные стены.

– У меня был нож…

– Нет. Ножа не было.