Безмолвная

— Быстрее появиться не мог.

— Но флэшка в целости и сохранности. Ждет вас.

— Прекрасно!

Кельнер отошел. Остановившись по другую сторону бара, наклонился и полез под прилавок. Нескольким клиентам не терпелось сделать заказы, а я вспомнил, как во время работы в «Горце» меня возмущали типы, подходившие ко мне в выходные вечера лишь затем, чтобы попросить зарядку для смартфона. Мол, ситуация аварийная, на грани выключения… А в это время несколько посетителей, обычно не очень терпеливых, ждали свои напитки.

В этот раз в роли подобного нахала выступил я.

Бармен вернулся с флэшкой, на которой был изображен паук, похожий на символ с костюма Человека-паука. Я не мог сдержать легкой улыбки.

Положив флэшку на столешницу, я устремил на нее пристальный взгляд. Боялся взять ее в руки, словно так мог стереть то, что на ней находилось.

— Что, настолько важная вещь? — спросил кельнер, заметив мою реакцию.

Я поднял глаза.

— Очень важная!

Он не стал ничего комментировать, что свидетельствовало о том, что флэшку не трогали. Никто не пробовал вставлять ее в компьютер и открывать — не позволил бы пароль. Это хорошо. Ведь она могла стать скопищем вирусов…

Бармен собрался удалиться, но я придержал его взглядом.

— Кто ее оставил?

— Какой-то мужчина.

— Мужчина?

Я почувствовал себя идиотом, переспросив собеседника, но тот лишь утвердительно кивнул, будто привык к общению с людьми в неадекватном умственном состоянии.

— Как он выглядел? — спросил я.

— Не знаю. Меня тогда не было.

— Какой-нибудь постоянный клиент?

— Нет. Вроде никогда потом не появлялся. А теперь извините…

— Я не отниму у вас много времени, — прервал я его почти умоляющим тоном.

Кельнер глянул на нетерпеливых клиентов, и тогда я решил воззвать к профессиональной солидарности. Нужно было лишь представить себя как коллегу по специальности. И мне было досконально известно, как это сделать.

— Извини, что я не один из тех, кто заказывает чистую водку в большом стакане и безо льда. Предпочитаю в паре с минеральной водой, — добавил я.

Он недоумевающе наморщил лоб.

— Я тоже был барменом, — поделился я. — Такой набор всегда означал, что пришел алкаш, не пивший много лет, но сорвавшийся этой ночью. И теперь он всю ночь будет тихонько отхлебывать из этих двух стаканов и не морочить мне голову.

Мужчина слегка улыбнулся. Видимо, по достоинству оценил мое представление и признал во мне сведущего человека, коллегу.

— Подожди минутку, — сказал он и отошел, чтобы принять заказ у пары посетителей.

Я пристально смотрел на флэшку. Хотелось поскорее подключить ее к ноутбуку, ввести пароль и услышать все, что Ева хотела рассказать мне. Однако я не мог упустить случай узнать о том, кто оставил для меня запоминающее устройство.

Бармен вернулся через минуту, оперся на стойку и подозрительно поглядел на меня.

— Что там? — спросил он, кивнув на флэшку передо мной.

— Хороший вопрос.

Я смутился, но сразу же улыбнулся, и, махнув рукой, пояснил, уходя от темы:

— Сообщение от одной девушки. Проблема в том, что я не знаю, кто именно его для меня оставил.

— Немного странно…

— Не беда! По-хорошему, это просто невинная забава.

Я был недалек от истины. Но до бармена, конечно же, не дошло, и он, к моему удовлетворению, предпочел не вникать в мои слова, помня, что на разговор у него есть лишь минута времени.

— Хочу иметь небольшое преимущество, — добавил я. — Потому и спрашиваю о том, кто оставил флэшку.

— Понятно.

— Так как он выглядел?

— Не знаю. Я его не видел.

Другие работники сновали между ложами, занятыми смеющимися, подвыпившими молодыми людьми. Вроцлав уверенно превращался в самый студенческий город в Польше. Если кто желал в этом убедиться, достаточно было в воскресный вечер зайти в какой-нибудь пивной бар.

— А тот, кому передали флэшку, сегодня работает?

— Нет, — ответил бармен.

— Не мог бы ты дать мне его или ее телефонный номер?

— Слушай…

— Это на самом деле важно. Забава забавой, но я и вправду заинтересован в этой девушке.

Он глубоко вздохнул.

— Ну не знаю…

— Ты мне очень здорово помог бы!

Он поразмышлял с минуту — и в конце концов согласился. Видимо, лишь потому, что речь шла о мужчине, а не женщине. В последнем случае получить номер всегда труднее.

Поблагодарив его, я глотнул зеленого пива. Ощущался легкий привкус чего-то синтетического, но, может, мне просто показалось? Потом я положил на стойку банкноту в 20 злотых.

— Спасибо, — повторил я, пряча в карман флэшку и карточку с номером телефона.

— Не за что.

— Скажи мне еще только одно. Когда тот деятель это оставил?

Бармен задумался, чеша за ухом и морщась, — как будто выловить то событие в памяти было почти нереально. Меня такое не удивляло. В подобных местах бывает столько людей, происходит столько событий, говорится о стольких делах, что все в голове перемешивается. А некоторые чудаки, не понимая этого и приходя сюда раз в квартал, просят «то же, что и всегда», ожидая, что кельнер или официант все помнит…

— Точно не скажу, — наконец сказал бармен. — Примерно неделю или две назад.