Безмолвная

«Езжай туда, куда мы с тобой не добрались…»

Штука в том, что я понятия не имел, что она имела в виду.

12

На этот раз мне надо было вооружиться терпением. После того как выслала Вернеру первую эсэмэску с кодом, ответа от него я так и не дождалась. Воспользовавшись отсутствием Роберта, повторила попытку часом позже.

С утра муж уверял меня, что сделает все необходимое для того, чтобы подобное больше не повторилось. Что уже никогда больше он не поднимет на меня руку и сам, добровольно, обратится в полицию. Пришлось мне самой уговаривать его, чтобы не делал этого.

Но все это — я знала — было лишь очередным спектаклем.

Верила ли я ему? Конечно, нет!

Когда-то было иначе, так как обстоятельства отличались от нынешних. К тому, что он делал со мной сейчас, пришло постепенно. Не взорвалось однажды, как неразряженный снаряд, а нарастало из года в год, приобретая все более опасную форму.

Нужно было понимать знаки, различать их с самого начала, но я была ослеплена любовью…

Уже на первом свидании я поняла, что имею дело со сверхвнимательным мужчиной. Он постоянно справлялся, не подлить ли мне вина. Придвигал и отодвигал стул, спрашивал, нравятся ли мне блюда, не хочу ли я чего-нибудь еще и всё ли в порядке…

Но на такие вещи обычно обращаешь мало внимания, поскольку они воспринимаются просто как должное.

Потом появились первые симптомы. Роберт ходил со мной на все встречи со знакомыми и во время них всегда старался быть в центре внимания. Более того, он стремился контролировать разговоры, задавать им тон, навязывать темы. Если мы начинали дискутировать о предмете, не интересном ему, он всегда находил способ перейти на другую, более близкую ему тему.

Только он выбирал продукты, которые мы покупали в супермаркете. Только он решал, где мы проведем каникулы. Только он управлял автомобилем, не позволяя мне сесть за руль.

Одним словом, контрол-фрик.

К выводу, что Роберт зациклен на контроле, я пришла гораздо позже своих знакомых. Нередко получается, что чувства замыливают образ реальности. А я любила Роберта и не могла сопротивляться своему чувству.

Именно знание этого дает мне полный комфорт. Благодаря ему я могу сама себе покаяться. Наконец, любовь — это наркотик. А если так, то люди соединяются в пары, чтобы быть неразлучными.

Мое опьянение пропало уже давно. Фаза отвыкания закончилась тоже не один год тому назад. Теперь я попросту отсиживала срок за то, что когда-то совершила.

Но не намерена была выносить это дальше.

Через час после отправления эсэмэски я вышла из кабинета. Боль ощущалась во всем теле. Преодоление каждой ступеньки требовало большого усилия. Я понимала, что, несмотря на шумные заверения Роберта, мониторинг по всему дому продолжается, а один из работников постоянно наблюдает за мной снаружи.

Мой муж следил, нет ли у меня намерения и вправду донести на него в полицию.

Я не планировала этого. Зато собиралась сделать нечто куда более существенное.

Ступая по лестнице, я послала работнику, бдившему снаружи, долгий ответный взгляд. Именно его назойливое присутствие я хотела использовать как повод для своего затворничества в кабинете. Скажу Роберту, что тот приглядывался очень пристально и мог заметить следы побоев. К тому же, мол, я ощутила явный дискомфорт от его взглядов и захотела побыть одна.

В любой другой день этого точно не хватило бы. После вчерашнего избиения каталог моих прав, однако, значительно расширился.

Я выслала очередной код и вошла в «РИЧ». Ждала, раздумывая, почему Вернер не появляется. Самым простым объяснением было отсутствие у него доступа к интернету. Точно так же могло оказаться, что его настигли люди, от которых он ранее убежал.

Через минуту я подумала еще об одной версии, беспокоящей меня сильнее всего. Дамиан мог понять, что не стоит мне помогать. Я могла всполошить его своей просьбой о поддержке. Может, он просчитал ситуацию и пришел к выводу, что в этом обмене услугами больше потеряет, чем найдет?

Наконец он появился, и я с облегчением выдохнула.

Некоторое время мы переписывались о несущественных вещах, как будто нам обоим была нужна разминка. Я заметила, что это уже стало традицией. А может, мы держали дистанцию по отношению к тому, что было действительно важно?

Сейчас Дамиан молчал дольше, чем обычно.

(Кас) Жив?

(Вернер) Главное — уметь притворяться, делать вид, что все хорошо.

В душе я согласилась с ним. Он даже не понимал, что попал в самую суть.

(Вернер) Настолько, что от кого-то я, видимо, в конце концов должен буду отречься.

(Кас) Что имеешь в виду?

Снова пауза.

(Вернер) Есть пара вещей, о которых я хотел бы тебе рассказать.

(Кас) Смелее.