Безмолвная весна

Насекомые — носители болезней — опаснее там, где люди живут скученно, особенно при плохих санитарных условиях, во время народных бедствий и катастроф, во время войны или в условиях крайней нищеты и лишений. Тут какая-то борьба с насекомыми становится необходимой. Однако, как мы скоро увидим, широкое применение химических средств не всегда эффективно и может даже ухудшить то самое положение, которое оно призвано исправить.

В условиях примитивного сельского хозяйства проблема борьбы с насекомыми почти не возникала. Она появилась с интенсификацией сельского хозяйства, когда под одну культуру стали отводиться огромные площади земли. Такая система привела к быстрому размножению некоторых видов насекомых. Выращивание одной культуры вступает в противоречие с принципами, на которых базируется природа. Природа внесла в ландшафт великое разнообразие, однако человеку захотелось упростить его. Он начинает разбивать преграды и нарушает равновесие, при помощи которого природа ограничивает распространение определенных видов. Одной из важнейших естественных преград является ограниченность места обитания для каждого вида насекомых. Ясно, что насекомое, живущее на пшенице, может быстрее размножаться на ферме, где выращивают только пшеницу, чем там, где пшеница перемежается с другими культурами, к которым это насекомое не приспособлено.

То же самое наблюдается и в других случаях. Примерно лет тридцать назад во многих американских городах улицы украсились рядами благородного вяза. Теперь эта красота находится под угрозой полного уничтожения, так как вязы поражены жучком, который вряд ли мог бы так размножаться и распространяться, если бы вязы составляли лишь часть разнообразной растительности городов.

Другой аспект современной проблемы борьбы с насекомыми нужно рассматривать на фоне истории геологии и истории человечества. Речь идет о распространении тысяч различных видов организмов на новые территории. Эта миграция, наблюдаемая во всем мире, была изучена и описана английским экологом Чарлзом Элтоном в опубликованной недавно книге «Экология вторжений». Сотни миллионов лет назад, во время мелового периода, разлившиеся моря перерезали многие земельные мосты между континентами, и все живые существа оказались заключенными, как говорит Элтон, в «огромные отделенные друг от друга естественные заповедники». Изолированные от себе подобных, они развились во множество новых видов. Около 15 миллионов лет назад, когда некоторые земельные массивы вновь соединились, эти виды двинулись на новые территории. Этот процесс миграции не закончен, он продолжается при значительной помощи человека.

Ввоз растений играет первостепенную роль в распространении насекомых, поскольку последние, как правило, перекочевывают вместе с растениями, а карантин — дело сравнительно новое и не вполне эффективное. Одно лишь Управление по распространению растений ввезло в Соединенные Штаты около 200 тыс. видов и разновидностей растений, собранных со всего света. Из тех примерно 180 главных видов вредителей растений, которые распространены в Соединенных Штатах, почти половина завезена па других стран, причем большинство их прибыло «зайцами» на растениях.

На новой территории, вдали от своих естественных врагов, мешавших их распространению на родине, растения и животные способны размножаться с невероятной быстротой. Поэтому не случайно, что наибольшее беспокойство нам причиняют вредители, завезенные из других стран.

Это вторжение вредителей растений на новые территории, как естественным путем, так и с помощью человека, видимо, будет продолжаться бесконечно. Карантин и массовая химическая обработка являются лишь дорогой ценой за отсрочку. По словам д-ра Элтона, нам «абсолютно необходимо не только найти новые средства борьбы с тем или иным растением или насекомым», но и хорошо изучить животный мир и его взаимоотношения с окружающей средой, что «поможет установить равновесие и подавить внезапные вспышки размножения и новые вторжения».

Многие необходимые знания уже имеются, но мы не используем их. Мы обучаем экологов в наших университетах и даже берем их на работу в правительственные учреждения, однако редко следуем их советам. Мы прибегаем к помощи смертоносного химического дождя, как будто нет других способов борьбы, тогда как в действительности их много, и наша изобретательность, если будет возможность, докажет, что их может быть еще больше.

Может быть, мы впали в гипнотическое состояние, которое заставляет нас принимать за неизбежное то, что плохо и вредно? Может быть, мы утратили волю и способность стремиться к хорошему? Как утверждает эколог Поль Шепард, сторонники подобных взглядов «идеализируют такое существование, когда лишь голова торчит на поверхности воды». Почему мы должны терпеть диету из слабодействующих ядов, жизнь в скучном окружении, среди существ, которые почти враги нам, среди шума моторов, которые чуть ли не сводят нас с ума? Кому хочется жить в почти пагубном для человека мире?»