Безмолвная война

Гарро отступает назад, вскидывая громадный меч, словно тот ничего не весит.

— Терпение вознаграждается, — говорит он, в основном себе.

Я поворачиваюсь. И вижу, что «дракон» ожил.

Только что он был мёртв, а теперь — жив. Я в этом не сомневаюсь, так же, как всего секунду назад не сомневался в его смерти.

Мои руки крепче стискивают болтер. Раньше при виде подобного я бы растерялся.

Раньше. Но не теперь. После всего того, что я видел, меня уже ничем не удивишь.

«Дракон» поднимается на ноги, стряхивая с себя пыль и щелкая жвалами. Слезящиеся глаза непрерывно моргают, а из залипших грязью отверстий вытягиваются щупальца. Похожий на хлыст змеиный язык пронзает воздух, пробуя его на вкус.

— Демоны питаются кровью, — поясняет Гарро, снова читая мне нотацию. — Но этот особенно прожорливый. Одной жизни недостаточно, чтобы привлечь его внимание. — Капитан указывает на сопровождающих меня Избранных, которые выстраиваются в боевой порядок и заряжают оружие. — Он полностью возвращается в физическое тело только тогда, когда рядом хватает добычи.

Я понимаю, что имеет ввиду капитан: одного космодесантника недостаточно, чтобы выманить демона. Но двух сверхлюдей и когорты окровавленных Избранных — достаточно. Я вижу в глазах своего бывшего командира жажду битвы, присущую каждому воину.

— Помоги мне разобраться с ним, — говорит он. Это не приказ; Гарро обращается ко мне как к равному.

Я киваю.

И вместе мы, наконец, убиваем чудовище.

СИГИЛЛИТ / Джеймс Сваллоу

Халид Хассан сидел в приёмной, пытаясь не потеть, силясь унять дрожь в руках, стараясь не совершить ничего такого, что навлекло бы ещё больший позор на его звание и полк. Он принуждал себя сохранять неподвижность — спина прислонена к полированной мраморной стене, ладони давят вниз, вжимаясь в ткань брюк его парадной формы. Высокий жёсткий воротник колол его шею, раздражая свежевыбритую кожу. Он чувствовал себя нелепо — вычищенный, разукрашенный и накрахмаленный, будто живое кушанье, которое готовятся подать на стол на некоем дьявольском пиру. [тяжело дыша] "Это абсурд, мне не было так тяжело на самой операции".Он заставил себя проделать стандартные шаги, прикинуть текущую схему развития событий, перебрать возможные варианты. "Держи себя в руках".

Приёмная была обширной, всего лишь одна из комнат в веренице роскошных помещений, которые он пересёк одно за другим. Его сопроводил внутрь мужчина в чёрной сорочке и бархатных туфлях, который ступал бесшумно, как кот. Он не произнёс ни единого слова, лишь пристально смотрел на Хассана своими непроницаемыми глазами под тяжёлыми веками. Он оставил его в одиночестве в самой последней комнате — отвесил лёгкий поклон и ускользнул прочь столь же ловко, как и появился, закрыв за собой две отделанные бронзовыми панелями створки с тихим щелчком запоров. Ещё одна пара запертых дверей точно такого же вида размещалась на противоположной стене. Согласно золотому хронометру на каминной полке напротив, Хассан просидел в одиночестве семь минут. По его ощущениям, это больше походило на вечность.

По крайней мере, окружение было комфортным. Воздух, сочащийся сквозь закрытые ставнями окна, был прохладным и чистым. Снаружи, из внутреннего двора, доносилось ленивое журчание фонтана. Центр комнаты занимал низкий столик, на котором устроились серебряный кувшин, салфетка и единственный стакан из гранёного хрусталя, поблёскивающий в мягком свете. Хассан не притрагивался к нему, он так и сидел всё в той же выпрямленной позиции с тех самых пор, как был препровождён в это место распорядителем с кошачьими повадками. Он следил за игрой солнечного света, пробивающегося сквозь ставни, вдыхал растительные ароматы древесины, слушал тихие переливы фонтана. Ему довелось это увидеть. Даже если это было последним, на что он смотрел, ему всё-таки довелось это увидеть. Сколько людей может сказать то же самое? Ему довелось увидеть замысел бессмертного Императора, рукотворное создание тысяч архитекторов, оборонительный шедевр примарха Рогала Дорна. Вид, открывшийся из подлетающего посадочного катера, был ошеломительным, величественным, раскинувшись во все стороны феерией из камня и адамантия, гранита и золота.