Безмолвные компаньоны

– После смерти Ма ты уволила всю прислугу на фабрике, – тихо напомнил Джолион. – Ты не привыкла иметь дело с этими людьми. А для служанок, может быть, ничего не стоило передвинуть предметы, попрятать всюду эти дурацкие деревяшки. Писать на пыли. Сама посуди. Они могли все это превосходно разыграть, как по нотам.

Это звучало слишком дико, страшно, чтобы Элси могла в такое поверить.

– Но… зачем?

Джолион пожал плечами.

– Они крайне недовольны тобой, уже самим твоим появлением в доме. Прежде их обязанности были незамысловатыми и легкими… а с появлением хозяйки, в ожидании будущего младенца… Поначалу, полагаю, они просто развлекались, но не удержались, переступили черту.

Могли ли две женщины совершить такое? Забить корову и изрезать платье только для того, чтобы послать их ей? Элси не могла такое себе представить. И все же…

В то воскресенье перед Рождеством Мейбл вернулась домой в коляске, верно? У нее было предостаточно времени на то, чтобы перетащить Гетту и оставить на стекле отпечаток ладони. Именно Мейбл рассказала Элси, что видела, как Гетта двигает глазами, Мейбл подняла крик из-за компаньонки в своей ванне. Она могла сама затащить фигуру туда.

– Нет, это не все объясняет. Я сама видела, Джолион. Я видела, как у истукана двигаются глаза и как та, в ванне, расчесывала себе волосы!

– Полно, да так ли это? – мягко спросил брат. – Или кто-то специально навел тебя на такие мысли? Ты была больна, напугана и вне себя от горя, а в таком состоянии легко поддаться внушению. Вероятно, твои служанки просто подсказывали тебе. Они догадались, что твое воображение с легкостью дорисует остальную картину.

Элси с нехорошим чувством вспомнила, как Мейбл с виноватым видом стояла у шкафа, пока они с Сарой оплакивали ее младенца.

Она вглядывалась в Джолиона, в его дорогие черты, которые сейчас расплывались у нее перед полными слез глазами.

– Но… я дала Мейбл повышение.

– А она тебя предала, бедная моя, любимая сестричка. Подозреваю, между прочим, что она же стащила и твои бриллианты. У нее ведь имелся ключ от шкатулки, так?

Умный, наблюдательный мальчик. Ни одна деталь не ускользнет от него. Он вырос сильнее ее, сметливее. А она-то, дура дурой, считала, что помогает нуждающимся. Помогла им только обчистить себя.

Элси закрыла лицо руками.

– Ах, Джо, какая же я дура. Простишь ли ты меня когда-нибудь?

Джолион обнял ее, привлек к себе. Элси уронила голову на грудь брату. Какой он стал высокий.

– Простить тебя? Глупышка! За что, скажи, я должен тебя прощать?

Зарывшись лицом в его сюртук, она ничего не ответила.

* * *

Ее вещи были уже собраны, перевязаны, можно было укладывать их в экипаж. Рядом с багажом в Большом холле с каменными лицами стояли слуги. Проходя мимо них, Элси мысленно возблагодарила Бога за то, что уезжает, оставляет это чудовищное место и все кошмары, которые здесь происходили. Оставляет компаньонов.

Они стояли лицом к стене, напоминая детей, поставленных в угол за невыученный урок. Кто поставил их туда, Мейбл? Элси не могла заставить себя поднять на Мейбл глаза, даже подумать о Мейбл. Ей делалось тошно просто от того, что та где-то рядом.

На нетвердых ногах Элси подошла к зеркалу, поправила ленту и траурную вуаль на чепце. Из-под полей на нее взглянуло некрасивое, искаженное страхом лицо. Она отвратительно себя чувствовала. Тело ей не повиновалось. Мягкая грудь упиралась в корсет, будто не зная, налиться или сплющиться. А ребенок все это время был скрыт от нее – он лежал в полуразрушенной церкви, под именем, которое принадлежало не ему.

Во всем этом виновна Мейбл. И Хелен виновна. Миссис Холт должна стыдиться, что не сумела их приструнить. Или, может быть, и она тоже втихомолку посмеивалась над Элси.

Занозы и щепки. Эта дьявольская мысль вертелась и вертелась в голове, как детская юла. Это никак не увязывалось со всем остальным. Пугать ее, нагонять страх – одно. Но вторгнуться и погубить нерожденное дитя… Она была уверена: служанки неспособны на такое.

Что же с ней случилось, Боже правый?

Послышались шаги Джолиона. Элси, не обернувшись, услышала, как он стягивает перчатки с рук.

– Вы нашли бриллианты моей сестры, миссис Холт?

– Нет, сэр, боюсь, что нет. Я уверена, они непременно найдутся.

– Не найдутся, – Джолион вздохнул. – Их украла Мейбл.

Мейбл возмущенно ахнула.

– Да я их в руки не брала!

– О нет, ты их брала! – Элси развернулась, как на пружине, ее гнев языками пламени вырвался наружу. – Однажды я увидела их на тебе, помнишь?

– Я их согревала.

– Без разрешения.

– Скажи-ка мне, Мейбл, – заговорил Джолион. Он был спокоен, сдержан. – У кого еще был доступ к шкатулке с драгоценностями моей сестры? Кроме тебя?

Мейбл потупилась.

– У мисс Сары?

Сара открыла было рот, но Элси не дала ей заговорить.

– Я доверяю мисс Саре.

– Я уверена, все это какое-то недоразумение, – заторопилась миссис Холт. – Я уверена…

Подняв руку, Джолион остановил ее.

– А я уверен, что ваши служанки зло подшутили над своей госпожой. Вся эта несусветная чушь с компаньонами! Мейбл вхожа на кухню, не так ли? Туда, где хранятся самые большие ножи?