Безмолвные компаньоны

– Да, конечно. Но сначала позвольте мне пожелать миссис Бейнбридж спокойной ночи, – Сара приблизилась и повторила поцелуй Джолиона. Ее дыхание обдало теплом ухо Элси. – Дневник под матрасом. У меня не было возможности его прочитать, я лишь успела спрятать его от миссис Холт, когда нашла вас. Умоляю, взгляните на него, пока мы обедаем. Узнайте, как нам остановить весь этот кошмар, пока еще не слишком поздно.

Бридж, 1635

Только ближе к пяти часам я поднялась наверх, чтобы лечь. Снег все еще продолжал падать. Когда же, наконец, метель пошла на убыль, все вокруг было покрыто толстым белым покрывалом.

Я до того продрогла, что даже перестала чувствовать холод. Застывшая, что снаружи, что внутри, я карабкалась по ступеням, будто во сне. Мне представилось, что сон продолжается, когда на лестничной площадке я заметила Джосайю – в ночной рубашке и босой, он стоял у окна, глядя на снежную сумятицу. Впрочем, это оказалось явью; его теплое дыхание оставляло туманные облачка на холодном стекле. Он обернулся на звук моих шагов.

– Будь я проклят! Анна, что ты здесь делаешь в такой час?

– Я не могла уснуть, – сказала я. Джосайя быстро переводил взгляд с меня на окно и обратно. С болезненным уколом в сердце я поняла его мысли: глядя на вьюгу, он мучился вопросом, не я ли ее накликала.

– Вас разбудил ветер?

Он не смотрел мне в глаза.

– Нет. Я поднялся не случайно. Через час я уезжаю. Думал отбыть немного позже, но из-за непогоды дорога отнимет больше времени.

– Уезжаете? – после бессонной ночи мне не хватало ясности мысли. В висках стучала кровь от страшной усталости. – И куда же вы направитесь?

– Ты знаешь куда.

Меррипен, вспомнила я. Джосайя собирался смотреть, как этот ребенок дергается в петле, как потом ему вспорют живот и от него повалит пар на морозном воздухе. У меня перед глазами всплыла картина его почерневших, как уголь, внутренностей.

– Джосайя, вы не можете ехать! Разве можно пускаться в путь в такую погоду! Это безумие.

– Я обязан попытаться. Я уже послал своих людей прокопать дорогу до моста. – Тех людей, что сопровождают его в поездках – не домашних слуг, приглашенных вчера на праздник. Это хорошо, так как я была уверена: пошли он нынче Марка с лопатой на улицу, завтра в сугробе нашли бы его замерзший труп. – Я желаю оказаться первым, кто доложит королю о свершившемся правосудии.

Моя рука опустилась на плечо Джосайи за миг до того, как он отпрянул.

– Право же, супруг мой, вам не стоит ради этого рисковать своим здоровьем. Я сомневаюсь, что казнь состоится в такой день, как сегодня.

– И тебя это порадовало бы, верно? – ледяной тон показался мне неизмеримо более холодным, чем стужа за окном. – Довольно, Анна. Я еду, чтобы убедиться, что она состоялась.

Страх сжал мне сердце. Должно случиться что-то ужасное. Я это чувствовала, знала так же точно, как знала, что муж стоит сейчас рядом с мной.

– Джосайя! – я умоляла его. – Не рубите с плеча! Вы можете погибнуть!

Вот тогда-то я и увидела это: жест, виденный мною тысячи раз. Но никогда от него. И в страшном сне мне не могло привидеться, что мой муж станет скрещивать пальцы, пятясь, как от ведьмы.

– Не сметь мне угрожать. Вы и так уже достаточно натворили, миледи.

Резко развернувшись, он зашагал к своей опочивальне.

В моей собственной спальне оказалось холодно, как на улице. В камине не было огня, ведь слуги вповалку спали внизу. Даже чернила, которыми я делаю записи в дневнике, замерзли в чернильнице, и я согревала ее в ладонях. Полностью одетая, я улеглась в постель. От холода простыни казались сырыми.

Должно быть, меня сморил сон. Проснулась я от чувства, что падаю куда-то – и меня буквально подбросило на кровати. В окна проникал холодный белый свет – я забыла прикрыть ставни. Уже поднималось солнце, но никто из слуг не принес мне утреннего питья.

Совершенно разбитая, я встала с кровати, зная, что больше не усну. Что-то стряслось. Я это чувствовала, и это беспокоило, как ссадина. Может, лучше пойти на кухню, решила я. Если где-то в доме и есть огонь, так это там.

Почти на ощупь я стала спускаться по лестнице. Мне повезло. В кухонном очаге плясали рыжие языки пламени, над огнем висел котелок. Джейн уже не валялась на полу, а сидела за столом рядом с одним из людей Джосайи. Оба были бледны, как смерть.

– В чем дело? – спросила я. При звуке моего голоса оба вскочили на ноги. – Ты, – обратилась я к мужчине, – почему ты не в пути с твоим господином?

Он тяжко вздохнул.

– Я был в пути, – начал он. – Но господин отослал меня назад, сюда, с посланием. Есть кое-что… одно дело, не терпящее отлагательства.

Джейн не отрывала глаз от столешницы, изрезанной ножами.

– Что?

– Неприятные обстоятельства. Но не беспокойтесь, госпожа, мы сами обо всем позаботимся…

У меня упало сердце.

– Что такое?

Взгляд, которым они обменялись с Джейн. Нетрудно было догадаться по их нахмуренным лбам: мне не доверяли. Они не знали, насколько мне можно доверять.

– Там что-то у… что-то в реке, – сказал он.

Осознание легло мне на душу свинцовым грузом.

– Нет! – воскликнула я. – Нет, нет!