Безмолвные призраки Хионы

Однако Гектор и глазом не моргнул:

– Одна вместит. При определенной подготовке.

– Ты имеешь в виду?..

– Да.

Станция Борей.

Ну конечно, как она сразу не догадалась? Сама станция была такого же размера, как и остальные. Но прямо рядом с ней находились обломки «Раваны» – колониального корабля, который в свое время вмещал тысячи человек. Благодаря разработкам Мауро ДиНаталя, колонисты очень быстро научились добывать руду и получать камни для строительства. Это избавило их от необходимости использовать «Равану», корабль остался почти нетронутым.

Но и не пригодным для жизни.

– Твоя «определенная подготовка» будет очень неслабой, – указала Фауста.

– Да, но мы ведь будем не одни. Не все успокоились вместе с Кристианом, люди слишком хорошо помнят, как облажался его папаша. Они ценят твой авторитет – да и мой, что скрывать. Если ты позовешь их на помощь, они не откажут.

– Кристиан будет не рад.

– Не рад, – согласился Гектор. – Но он боится мятежей, он и сам понимает, что в городе неспокойно. Он позволит недовольным уйти и возиться со станцией, лишь бы не было скандала. Что скажешь? Попробуем или нет?

Фауста сделала вид, что сомневается, ответ она дала лишь следующим утром. Хотя это, конечно, был самообман… Она больше не могла оставаться в этом городе и мирно вести исследования. Да, если она ошиблась, вся эта переделка «Раваны» похоронит ее репутацию, никто больше не воспримет ее всерьез. Но Фауста готова была рискнуть – она даже рада была бы ошибиться! Проще жить с позором, чем с виной за тысячи погубленных жизней.

Получить позволение Кристиана и правда оказалось на удивление легко, уже через два дня они начали организовывать экспедицию. И вот тогда у них появилась неожиданная компания: Вердад пришла к снегоходу собранной, с большим вещевым мешком.

– Я еду с вами, – объявила она.

Фауста и Гектор удивленно переглянулись. Девочка нравилась им обоим, они не прекращали общаться с ней, и все же… Делать вид, что она совсем не изменилась, в городе – это одно. Но взять ее с собой в последнее убежище людей… Это совсем другое. Никто из их спутников не согласился бы на такой риск – так ведь никто и не знал о том, что она больна!

– А твой отец? – спросила Фауста. – Он это позволил?

– Ему сейчас не до меня. Да и потом, он может делать вид, что все в порядке, сколько угодно, но в глубине души он догадывается, что у него под ногами земля горит. А это совсем нехорошо, если ты живешь на льдине. С вами мне спокойней… Эй, только не говорите, что боитесь меня!

Не говорить они могли, а вот не чувствовать… Нельзя сказать, что Фауста действительно боялась этого ребенка. Но отстраниться от определенных опасений она бы не сумела.

С другой стороны, где бы они были без помощи Вердад? Именно благодаря ей выжил Гектор, она дала Фаусте подсказку при создании теста. И болезнь ее совсем не изменила, в отличие от других зараженных.

– Ладно, давай в снегоход, – улыбнулась ей Фауста. – Но будешь ныть – отправлю к папке!

Вердад насмешливо изобразила, как запирает собственный рот на замок, и направилась к снегоходу. Когда она скрылась внутри, Гектор шепнул на ухо Фаусте:

– Ты в этом уверена?

– Скорее да, чем нет. Если мы откажемся, она вынудит Кристиана все запретить, она уже достаточно умна, чтобы манипулировать им. Да и потом… слушай, она же всего лишь маленькая девочка! Что может пойти не так?

* * *

Мартин Видал был посланником колонии – теперь уже уменьшившейся, но кое-как выживавшей. Выглядел он не слишком здоровым, хотя в таких условиях это и понятно. Его кожа покраснела и обветрилась, покрылась плотными струпьями, на которые он уже не обращал внимания – для него это стало неизбежной платой за путешествие через бурю. Держался он все равно бодро, говорил уверенно, и, если что и смущало Лукию, так это его заметный лишний вес, который, впрочем, не мешал ему свободно двигаться. По подсчетам капитана, основой питания колонистов в нынешних условиях должны были стать белки, причем в малых количествах. Как при этом да при высокой физической активности Мартин умудрился достигнуть такого веса – совершенно непонятно.

Но его внешность отходила на второй план, если не на третий. Главным стало то, что они впервые встретили здесь полноценного человека, готового рассказать им про участь Хионы.

Для переговоров они укрылись от снега в просторном холле института. Здесь уже стало гораздо теплее, но требовалось время, чтобы вернуться к прежним температурам. Мартин, промерзший в сердце бури, пока не решался снять шубу и рукавицы, он лишь с довольным видом осматривал яркие лампы на стенах.

– Я уже и не помню это место таким! – признал он. – С тех пор, как Орифия пала.

– Орифия? – переспросил Рале.

– Так назывался этот город. Он был не то что центром колонии – он был самой колонией, ее основой. У нас были еще станции, но они служили городу, обеспечивали его нужды. Настоящая колония была здесь.

– Мы обратили внимание на то, что город построен великолепно, – кивнула Лукия. – Лучше, чем можно было ожидать в таких условиях. Но вы все же покинули его, и довольно давно.