Безмолвные узницы

«Спот» был битком набит, и оказалось забавно наблюдать за постоянными посетителями – по крайней мере, пока мне не попался никто из знакомых. Это будет непросто объяснить. Наконец принесли еду. В животе заурчало, я еще не обедала, но работа – на первом месте. Я достала из сумочки мобильник и полюбопытствовала, демонстрируя восторг:

– Это блюдо такое красивое! Не возражаешь, если я сфотографирую? Хочу опубликовать на своей страничке! – Я всегда считала, что фотографировать еду – глупая причуда современности, но, по крайней мере, теперь она мне пригодится. Я знала, что он не усомнится в моей просьбе. Я сделала вид, что целюсь на тарелку и – щелк! – сделала фотографию: Кассио Рамирес, прямо к моему досье.

– Где ты работаешь? – спросила я, убирая телефон.

– Я сейчас переезжаю сюда, в Бразилию. Хочешь добавить меня в друзья? Так мы сможем делиться фотографиями! Думаю, мы подходим друг другу и будем часто видеться. Я рад, что нашел тебя!

Парень был действительно хорош. Стоило мне немного отвлечься, и он поднял мою самооценку.

– Еще рано добавлять тебя, Кассио. Посмотрим, так ли ты крут, как я думаю сейчас, – я подмигнула ему и сделала первый глоток. Паста была замечательной, и в течение нескольких минут мы ели в тишине, показатель хорошей еды. Уже утолив голод, я возобновила эту тему:

– Ты сказал, что «переезжаешь». Почему? Безработный?

– Нет, я уезжал в Канаду по программе обмена в аспирантуре. Я фармаколог, а здесь высоко ценится зарубежное образование. Год прошел вдали от дома, теперь я вернулся и начинаю все сначала…

У меня сердце замерло:

– Год?

– Да, я вернулся в прошлом месяце, – сказал он, открывая страницу на Фейсбуке в телефоне и пролистывая фотографии. – Это Виннипег, город, в котором я жил. Помнишь, здесь проходили Панамериканские игры? Чудесный город, суперорганизованный, но нет ничего лучше, чем вернуться на родину, верно?

Я взяла мобильник из его рук, прокрутила экран и проверила даты снимков. Черт, Кассио был в Канаде, когда @estudantelegal88 встречался с Мартой! Я вернула телефон, опустошенная тем, что снова оказалась в исходной точке. Встречу я завершила с полным безразличием к донжуану. В другое время я бы непременно съела этого Кассио на ужин. Мне стало жаль беднягу, ведь он в полном восторге от меня. Когда принесли счет, мы разделили сумму, и я ушла, даже не поцеловав его. Я была профессиональным следователем.

* * *

Частенько я чувствовала себя, как те несчастные в китайском цирке, которые одновременно жонглируют несколькими блюдцами, швыряя одно за другим. Разница в том, что в цирке ни одно блюдце не падает на землю, а мои всегда разбиваются. В полицейский участок я приехала рано, еще более подавленная, чем когда-либо.

– С добрым утром, Вероника, – сказал кто-то. Я ответила на автопилоте. И так прожила следующие несколько часов: машинальные ответы, звонки, машинальные ответы, кофе, машинальные ответы, доброе утро, машинальные ответы. В какой-то момент я увидела штаны, стоящие передо мной. Подняла взгляд и обнаружила, что Нельсон улыбается мне как-то по-новому.

– Сообщи мне хорошие новости, – проговорила я, подражая Карване.

– Хорошие новости для тебя, верно, Веро? Потому что для новой жертвы @estudantelegal88 новости ужасные.

Я знала, что открыться Нельсону было хорошей идеей. Он надежный и умный. И он знал, как покорить меня, так и есть.

– Новая жертва?

– Таня Карвалью. На прошлой неделе подала жалобу. Судя по полицейскому отчету, дело, аналогичное делу Марты Кампос. Думаю, это наш парень.

– Правда? Ты спас мне день! – воскликнула я, настолько взволнованная, что обняла его. И тут же пожалела о своем поступке. Вот такая дилемма: по мере того, как происходят несчастья, расследование продвигается вперед благодаря поступлению новых улик. Но я не имею права этому радоваться. – Ты узнал ее адрес? Где это?

– Больница Сан-Луис. Бедняжку обманул парень, с которым она познакомилась на сайте, и она бросилась под машину. Едва не умерла.

– Спасибо, мой любимый ботаник!

Я схватила сумку, побросала все в нее и направилась в больницу. Нельзя терять время. На стойке регистрации я показала значок и поднялась в палату 327. Тихонько постучала в дверь, окруженная жуткой тишиной. Поскольку никто не ответил, я вошла. Блондинка лет шестидесяти, одетая в классическую рубашку, прекрасно сидящую юбку и жемчужное ожерелье, подошла, чтобы приветствовать меня, и жестом предложила выйти, не издав ни звука. Взглянув на кровать, я увидела Таню, неподвижную, опутанную проводами, с гипсом на руках и ногах – словно искалеченная марионетка.

– Я Роуз. Вы коллега моей дочери? – спросила женщина уже в коридоре. – Танинья только что уснула. Знаете, как это бывает – много боли. Вы?..

– Вероника. Я из полиции.

Роуз мгновенно сменила позу. Она нахмурилась, вцепилась в мою руку:

– Уходите! Моя дочь больше ничего не скажет. Она очень хотела, но я предупредила: это бесполезно. И это оказалось бесполезно! Неделя, прошла неделя с того, как мы подали заявление!

– Успокойтесь, сеньора, я из другого полицейского участка…