Безмолвный дом

— Нет. Я никогда не слышал этого имени прежде, — уверенно ответил Джорс.

— Странно, — растерянно протянул Дензил. — Все же, мне кажется, Рент в самом сердце этого заговора… Хорошо, не берите в голову. Пожалуйста, продолжайте, дорогой доктор. Что рассказала вам госпожа Клир?

— Она повторила историю Ферручи, только более эмоционально. Она боялась Майкла, когда он находился под воздействием алкоголя. Порой он хватался за нож. Дважды она отнимала у него оружие. Когда она говорила со мной, то выглядела очень усталой и испуганной. Она хотела, чтобы я поместил его в свое «Убежище», так как граф Ферручи любезно согласился понести все бремя расходов на его содержание. А она желала дать мужу еще один шанс. А потом, так как время было позднее, она осталась тут на всю ночь. Точно так же как граф. И только на следующий день они уехали.

— А когда они появились снова?

— Через две недели. И они привезли человека, которого называли Марком Клиром.

— Как он выглядел?

— Как седобородый старик.

— Он в самом деле сумасшедший? — напрямую спросил Люциан.

— Он не безумен, но слаб на голову, — с профессиональной интонацией в голосе ответил Джорс. — Без сомнения, когда он прибыл, он был не в себе. Его разум разрушен морфием.

— Не спиртными напитками?

— Нет, хотя госпожа Клир и Ферручи постоянно твердили об этом. Только морфий… К тому же господин Клир — я пока буду называть его именно так — был достаточно силен, и понятно, почему супруга хотела изолировать его. Она сказала, что он часто представляет себя другими людьми. Иногда он объявлял себя Наполеоном, иногда — папой римским, а пробыв неделю в «Убежище», заявил, что он Марк Врэйн, только тогда я не придал этому никакого значения.

— Но как вы считаете, доктор, откуда он мог узнать это имя?

— Мой милый друг, в то время газеты пестрели заметками о таинственном убийстве, и поскольку у нас в «Убежище» есть свой читальный зал, то предполагаю, что господин Клир видел статьи, вот и назвал себя господином Врэйном. Потом, ввиду отсутствия морфия, он впал в своего рода коматозное состояние и несколько недель почти не разговаривал. Он выглядел очень испуганным и всякий раз отзывался на фамилию Клир. Естественно, это подтверждало то, что, когда он назвался Врэйном, я был введен в заблуждение. А потом, когда ему стало лучше, он снова заявил мне, что он — Врэйн. Естественно, я ему не поверил. Однако он оказался столь настойчив в этом вопросе, что я подумал, а вдруг во всем этом есть хоть малая доля правды, и решил поговорить с Ферручи.

— И что тот сказал?

— Он отрицал, что этого человека звали по-другому. То, что два доктора рекомендовали его в мое «Убежище», уже говорило само за себя. Кроме того, все бумаги, оформленные на Клира, были совершенно законны. Два доктора и жена удостоверяли меня в безумии господина Клира и в том, что согласны поместить его сюда.

— Тогда почему вы начали подозревать, что что-то не так? — нетерпеливо спросил Люциан.

— То, что все говорили про алкоголизм, а пациент страдал наркоманией… То, что по просьбе Ферручи мне пришлось встретиться с вами для того, чтобы доказать его алиби, — ответил Джорс. — Тогда мне показалось это более чем странным. А потом появился этот детектив — господин Линк.

— Но вы же так и не встретились с ним?

— Нет. Я был в Италии, но мне сообщили о его визите. Во Флоренции же я узнал все сплетни касательно брака господина Врэйна и предшествовавшего тому романа между будущей госпожой Врэйн и синьором Ферручи. Я предположил, что мог иметь место некий заговор, но никак не мог понять какой. А потом начал подозревать, что господин Врэйн помещен в мою лечебницу не под своим именем, а под именем господина Клира. По возвращении из Флоренции я хотел увидеть вас, но… проклятая лихорадка. Теперь, однако, мы встретились, и я в принципе рассказал вам все, что знал. Ну а теперь, я думаю, нам нужно встретиться с самим мистером Врэйном.

Люциан хотел показать, что доверяет доктору Джорсу, так как тот нуждался в его помощи. Поэтому он рассказал все, что узнал, с того момента, как встретил Майкла Клира, скрывавшегося под именем Марка Бервина, псевдонимом Марка Врэйна, на Женевской площади, до того самого момента, как поиски убийцы привели его к воротам «Убежища». Доктор Джорс слушал очень внимательно. Его маленькое личико то и дело морщилось, кривясь в мрачной улыбке. Когда же молодой адвокат закончил рассказ, доктор только головой покачал.

— Ужасно устроен этот мир, господин Дензил, просто ужасно! — пробормотал он, вставая. — Пойдемте, я познакомлю вас со своим пациентом…

— Но что вы думаете обо всем этом? — поинтересовался Люциан. Он надеялся услышать что-то от доктора в комментарий к своему рассказу.

— Я выскажу свое мнение, когда вы услышите историю господина Врэйна, — объявил Джорс.