Безмолвный король

Она бьет Бишопа в грудь. Так много красного.

Нейт пытается оттащить ее, а Татум садится рядом.

– Мэдисон, дорогая, иди ко мне.

– Нет! Оставьте меня в покое! Нет, он не умер. Он… Бишоп!

Она снова воет, от ее криков с деревьев слетают птицы. В ее рыданиях столько боли, что у взрослых мужчин, столпившихся вокруг Бишопа, текут слезы.

Мое сердце раскалывается на две части. Te amo, soror mea.^[32]

– Это моя ошибка.

Я медленно поднимаю руку с тяжелым ножом и вонзаю его себе в горло. Острая боль пронзает мое тело, и моя собственная теплая кровь струится по моим рукам.

– Деймон! – кричит Татум где-то вдалеке.

Я падаю на землю.

– Деймон?

Мэдисон снова кричит, ее голос то появляется, то исчезает.

– Я… я сожалею, – с трудом шепчу я.

Кровь заполните мое горло, зрение затуманивается. Облака в небе крутятся перед глазами нежно-голубым шаром и мои глаза начинают закрываться. Я пытаюсь вдохнуть больше воздуха, но чувствую, что теряю сознание. Утопаю в собственной крови. Я это заслужил. Красный.

– Деймон!

Надо мной раздается резкий голос Мэдисон. Мое зрение становится полностью цветным, мир вокруг больше не напоминает ад.

Смех гиен отскакивает от безжизненных стен моего сознания.

Я хмурюсь, непонимание пронизывает каждую клетку мозга.

Мы. Победили.

– Предательство! – кричу я.

Моя спина выгибается, и смерть заключает меня в свои объятия.

Глава 33

– Что за хрень?

Нейт хватается за волосы, отступая назад.

– Деймон?

Я вытираю слезы, стекающие по моим щекам. Обхватив его голову рукам, я целую его в лоб.

– Нет, нет, – плачу я, медленно его покачивая.

Что-то щелкает в моей груди, острой болью просачиваясь в мои вены. Мое сердце опустошено, кончики пальцев немеют, а ноги болят.

– Нет! – кричу я, когда его глаза безжизненно закатываются к затылку.

Я сжимаю рукой рану на его шее, не желая вынимать нож.

– Нет. Ты будешь в порядке. Ничего страшного. Я тебя вылечу. Я обязательно тебя вылечу, – бормочу я себе под нос, гладя его рану, словно кошка.

– Мэдисон…

Чья-то рука касается моего плеча.

Я отстраняюсь назад.

– Нет. Он не мертв.

В поле моего зрения появляются тяжелые армейские ботинки.

– Детка…

Мои глаза устремляются к Бишопу.

– Нет! Он не умер!

Бишоп внимательно за мной наблюдает.

– Я хочу рассказать тебе о демоне по имени Предательство, одном из шести его демонов…

Я качаю головой, вытирая слезы окровавленными руками.

– Нет. Я не хочу ничего слышать. Я не… – Мой взгляд перемещается к Катсии. – Ты…

Я медленно опускаю голову Деймона обратно на землю. Когда он оказывается на тротуаре, я хватаюсь за нож, торчащий у него из шеи, и резко его вытаскиваю. Прокурутив его в пальцах, я кидаюсь к ней.

– Тварь!

Я набрасываюсь на нее, как тигр на газель, и обхватываю ногами ее талию. Ее глаза в ужасе распахиваются.

– Мэд…

Я замахиваюсь и вонзаю нож в ее яремную вену^[33].

Ее охранники знали, что они в меньшинстве, и знали, что она поступает неправильно. Кроме того, они знали, что не смогут победить нас и остаться в живых. Именно тогда я поняла, что они – не больше чем простые миротворцы.

Кровь фонтаном брызжет на мое лицо, и торжество возмездия наполняет все мое существо. Сладкий вкус мести скользит по моему горлу. Из ее горла вырываются хрипящие сдавленные звуки, рука машинально тянется к ране. Чьи-то руки обвиваются вокруг моего торса, оттягивая меня от Катсии.

– Тише, тише, детка, все будет хорошо.

Я всхлипываю и отталкиваюсь от Бишопа.

В то время как Гектор заговаривает с оставшимися людьми Катсии, я разворачиваюсь и бегу обратно к Деймону. Обхватив его руками, я снова баюкаю его голову, отгоняя слетевшихся мух.

– Все в порядке. Я убила ее. Ее больше нет, теперь ты можешь проснуться. Я уничтожила ее, я… я…

Я хриплю, моя грудь нестерпимо сжимается. В горле пересыхает от учащенного дыхания, адреналин переполняет мои вены, и из моей груди вырывается гортанный крик. Я роняю голову на тело Деймона, оплакивая потерю брата. Моя вторая половина, моя неотъемлемая часть.

– Я люблю тебя. Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, черт возьми, Деймон! Почему?! – Я продолжаю рыдать ему в грудь. – Я ведь только что тебя нашла, – шепчу я. – Te amo, frater.^[34]

Мои опухшие веки касаются ткани его рубашки.

– Малышка?

Бишоп садится рядом со мной, и где-то вдалеке я слышу всхлипывания Татум. Она тоже любила Деймона, хоть и не часто это показывала.

Я не отвечаю Бишопу. Не могу подобрать слова. Я не хочу двигаться, не хочу шевелить губами, не хочу говорить. Я хочу навсегда остаться здесь и перемотать назад то, что здесь произошло. Я бы его не отпустила. Никогда. Te amo, frater.