Безмолвный ковчег

Все исследования последних лет показывают, что среди молодежи вегетарианцев значительно больше, чем среди представителей старшего поколения. Я надеюсь, что внесла свою лепту в их просвещение. Огромную часть своих сил я потратила на разъяснение сути вегетарианства. Важно поставить перед людьми реально достижимую цель. Очень мало таких людей, которые сразу становятся веганами, минуя лактоововегетарианство. Слишком силен культурный шок.

Важно поощрять каждый предпринимаемый шаг. Если человек сначала отказывается от батарейных яиц, то это уже шаг вперед, следующим положительным действием может стать исключение из рациона красного мяса. Отказ от употребления мяса животных, выращенных в условиях интенсивного животноводства – также чрезвычайно важное решение. Я глубоко убеждена, что конечная цель – это веганство, но я считаю, что любые подвижки вперед имеют значение и помогают спасти животных.

Жестокость молочной индустрии традиционно игнорируется вегетарианцами, и я считаю, что такое положение дел не должно оставаться неизменным. Событие, заставившее меня перейти на веганство, произошло внезапно, в 1994 году – в поле, простирающемся невдалеке от моего дома.

Я читала доклад национального Департамента по туризму: он провел исследование среди американских туристов, чтобы выяснить, что им нравится и не нравится в Великобритании. Одним из пунктов в списке недовольств значилось отсутствие коров на наших полях. Исследование проводилось ранней весной, когда скот еще не выпускают из зимних загонов. Туристы ожидали, что наша сельская местность будет напоминать шахматную доску, усеянную пасущимися черно-белыми фризскими коровами. Если бы они побывали здесь летом, то не смогли бы вертеть видеокамерой направо и налево – так много у нас коров, особенно в Чешире, где я живу – этот округ фактически представляет собой одну огромную интенсивную молочную ферму.

В середине мая в поле рядом с моим садом появились четыре беременные коровы. Начало лета они, ожидая потомства, провели в идиллическом окружении: сочный луг, рядом с ним лес и извилистая речка. Идиллическая картина была просто доведена до совершенства, когда однажды солнечным вечером одна из них неожиданно родила в высокой траве красивого миниатюрного теленка. Я стояла и смотрела, как мать с любовью вылизывает своего малыша с ног до головы – она делала это не спеша, спокойно и с нескрываемым удовольствием. Потом она встала, и начала нежно подталкивать теленка своей мордой, помогая ему встать на ноги. Унаследованные от предков инстинкты, побуждали ее убедиться в том, что в случае появления опасности теленок сможет убежать.

На следующий день в поле пришли фермер и скотник, и идиллия закончилась. Скотник аккуратно взял теленка в руки и ушел с ним, корова же шла за ними, и не было надобности в том, чтобы надевать на нее веревку и тащить на привязи – она беспокоилась за своего малыша. Они исчезли на тропинке, ведущей к фермерскому двору. После того, как теленок один день попьет молозиво, жидкости, которая вырабатывает иммунитет у малыша и предшествует появлению молока у коровы, его, как обычно, разлучат с матерью. Ее начинают доить два раза в день, а его ждет жизнь в пустом отсеке загона.

Та корова номер 324 была необычна тем, что у нее родился восьмой теленок, таким образом, ей, возможно, было 10 лет. Как мне сказали, это был ее последний теленок, и после того, как она закончит кормить его молоком, ее отправят на бойню. Возможно, Вы подумаете, что ей повезло, так как она родила аж 8 телят, и всех их забирали через день или два, тогда как большинство молочных коров производят на свет не более 2–3 телят и на бойню попадают в 5 лет. А ведь они могли бы прожить 20 лет и более.

Вся польза от беременности дойной коровы заключается в молоке, и телята в большинстве случаев представляют собой побочный продукт. Большая часть потомства женского пола идет в молочное стадо, а вот подавляющее большинство телков просто не нужны. Они слишком тощие для говядины, молоко производить, разумеется, не могут, и годятся только на телятину. В бизнесе, основанном на такой явной алчности, есть что-то особенно отталкивающее. Согласно данным доктора Питера Джексона, заведующего кафедрой сельскохозяйственных животных в Кембриджской ветеринарной школе, бедная корова производит в 10 раз больше молока, чем нужно теленку. Но рынок требует, чтобы все молоко у коровы забиралось для человека, даже если такое огромное количество никогда не будет потреблено полностью. Неужели у нас до такой степени отсутствует сострадание, что мы даже не даем живому существу, заплатившему слишком большую цену за смирение, удовлетворить свой самый главный инстинкт – вскармливания грудью потомства?