Безмолвный крик

Мог ли Монк с его внутренней энергией и природной храбростью умышленно или ненамеренно лишить Ранкорна всего этого? Уильям боялся, что явился преградой на пути Ранкорна к профессиональному успеху, встал у него на дороге, присвоил себе какие-то заслуги, которые по праву принадлежали ему. Он опасался, что нанес Ранкорну именно душевную рану, лишил его уверенности, смелости, надежды испытать судьбу, невзирая на последствия; от такой мысли у Монка холодело сердце. Неужели один человек может отнять это у другого? Или он просто не сумел помочь?

Молчание стало для него невыносимым.

– А он… хотел? Я имею в виду, у него был кто-то, ты не знаешь?

Ивэн припомнил отрывок разговора, имя.

– Да, я так думаю. Но много лет назад – пятнадцать, шестнадцать или больше. Кажется, ее звали Эллен.

– И что случилось?

– Я не знаю.

Кэб свернул на Оксфорд-стрит и затрясся, лавируя в плотном потоке движения, то и дело меняя курс. Через минуту они приедут. Дальше будут ходить пешком – по переулкам и дворам, вверх и вниз по лестницам, по промерзшим комнатам, где Монк станет повторять свои вопросы, а Ивэн – записывать показания. Времени на разговоры не оставалось.

Уильям набрал в грудь воздуха и шумно выдохнул.

* * *

На следующий день у Ивэна на руках имелось все, что нужно. Как и говорил Монк, свидетельства оказались неоспоримыми. Он отправил сообщение, что желает увидеться с Ранкорном, и без пяти три постучал в дверь его кабинета.

– Войдите, – донесся голос из-за двери.

Открыв, Ивэн вошел в прогретую камином комнату, но ощущение холода, с которым он сюда явился, не ослабело.

– Да? – Ранкорн поднял глаза от бумаг, которые читал. – Было бы лучше, если б вы пришли с конкретными новостями. Мне больше не нужны эмоции. Иногда вы чересчур мягки, Ивэн, и это не идет на пользу дела. Если хотели стать проповедником, надо было оставаться дома.

– Если б я хотел стать священнослужителем, сэр, то стал бы им, – ответил Ивэн, смело глядя в глаза Ранкорну. Он ощутил в себе раздражение, которое замечал в Монке, и в то же время желание победы, соблазн броситься в схватку ради нее. Ранкорн будил в нем те же наименее похвальные черты, что и в Монке.

– Переходите к делу. – Ранкорн поджал губы. – Что у вас есть? Полагаю, мы говорим про убийство Лейтона Даффа? Вы не отправились в какой-нибудь крестовый поход ради Монка? – Он смотрел жестко, словно действительно собирался уличить Ивэна в нарушении. Ему хотелось произвести впечатление на подчиненного.

Отчасти ему это удавалось. Однако дружба Ивэна с Монком все портила.

– Слушаюсь, сэр. – Джон стоял по стойке «смирно» – настолько, насколько это получилось с его естественной свободой поведения. – У меня имеются свидетельства, что Рис Дафф и двое его друзей пользовались услугами проституток в Сент-Джайлзе. Одна из женщин опознала его по портрету. У меня ее заявление. Она также назвала его. Рис – не обычное для христианина имя, сэр.

Ранкорн подался вперед, сдвинул бумаги в сторону.

– Продолжайте…

– Также имеются показания последней жертвы изнасилования, сэр, пострадавшей в ночь убийства. Она описала трех человек, по физическим характеристикам совпадающих с Рисом Даффом и двумя его друзьями, Артуром и Мармадьюком Кинэстонами.

Ранкорн медленно выдохнул и откинулся назад, сцепив пальцы на животе.

– Есть доказательства, что братья Кинэстоны участвовали в убийстве? Я говорю о доказательствах, а не об умозаключениях. Мы должны быть совершенно уверены.

– Я знаю, сэр. Нет, доказательств нет. Если мы сможем обвинить Риса Даффа, то за остальными дело не станет.

Ивэна бесила мысль, что эти двое на какое-то время останутся на свободе. Кто бы на самом деле ни убил Лейтона Даффа, они виновны в серии преступлений, приведших к убийству. Если братья убежали в последний момент, то это трусливый, бессердечный и подлый поступок. Любой порядочный человек вмешался бы и предотвратил трагедию.

– Вы можете со всей определенностью утверждать, что они там находились? – резко спросил Ранкорн.

– Я могу утверждать, что они приезжали в СентДжайлз вместе с Рисом распутничать, но не именно в ту ночь. С ним были еще двое, чье описание совпадает с внешностью братьев Кинэстонов. Это всё… пока. Хуже всего то, что ни один из братьев не получил повреждений. Это может означать, что они не участвовали в драке с Лейтоном Даффом.

– Ну, в изнасиловании мы их обвинять не станем! – решительно заявил Ранкорн.

– Такой подход не представляется возможным. Мы располагаем свидетельством, что трое молодых людей, одним из которых был Рис Дафф, избивали и насиловали женщин в Сент-Джайлзе, в том числе в ночь гибели Лейтона Даффа.

Снаружи кто-то прошел по коридору, остановился, потом ушел. Ранкорн словно не слышал.

– Известно ли вам, Рис с отцом уехали по отдельности или вместе? – спросил он.

– По отдельности, сэр. У нас есть показания кучера.