Безмолвный крик

– Я иду с вами. Ему может понадобиться… помощь. Я… – Она с вызовом и мольбой посмотрела ему в глаза. – Я намерена находиться там, сержант Ивэн. То, что вы скажете, причинит ему большие страдания, а он еще очень слаб.

– Конечно, – согласился сержант. – Я не собираюсь причинять ему вред.

Повернувшись, она пошла через вестибюль. Монк, похоже, решил остаться с Сильвестрой. Возможно, он надеялся получить у нее какие-то сведения, чего не удалось Ивэну. Его расчет мог оказаться верным.

Поднявшись по лестнице, Эстер миновала площадку, открыла дверь в комнату Риса, вошла и встала в сторонке, чтобы не загораживать Ивэну кровать.

Рис лежал на спине; его сломанные руки покоились на покрывалах. Он просто смотрел в потолок. Подложенные подушки позволили ему без всяких неудобств встретиться с Ивэном взглядом. Казалось, он удивлен его визитом. Синяки у молодого человека сошли, припухлости совершенно исчезли. Он казался красивым, но по-своему: длинный нос, очень чувственный рот, но доминировали на бледном лице темные глаза.

Ивэн не без боли вспомнил, каким нашел его. Тогда он почувствовал ответственность за этого юношу и желание вернуть его с грани небытия обратно к жизни, пусть даже к ослепляющей боли. И сейчас Джон думал, что не смог его защитить. Он должен был явиться сюда не с такими ответами.

– Мистер Дафф, – начал сержант и понял, что у него пересохло во рту. Он с трудом сглотнул, но стало еще хуже. – Мы отследили ваши перемещения в ночь гибели вашего отца и в течение еще трех, по меньшей мере, ночей. Вы регулярно посещали Сент-Джайлз и пользовались услугами тамошних проституток, как выяснилось, нескольких…

Рис смотрел на Ивэна, и на его щеках проступал слабый румянец. Его смущало, что подобные речи ведутся в присутствие Эстер; он то и дело поглядывал на нее и отводил глаза.

– В ту ночь изнасиловали и избили женщину…

Ивэн умолк. Лицо Риса приобрело пепельный, почти серый оттенок, а глаза наполнились таким ужасом, что Джон испугался, не начинается ли у него какой-нибудь припадок.

Эстер шагнула к нему и остановилась.

В комнате наступила оглушительная тишина. В камине мерцал огонь. Сквозь решетку провалился уголь.

– Рис Дафф… Я арестовываю вас за убийство Лейтона Даффа в ночь на седьмое января одна тысяча восемьсот шестидесятого года на Уотер-лейн, в Сент-Джайлзе. – Было бы жестоко предупреждать Риса, что все сказанное им может быть использовано против него в суде. Сказать он ничего не мог – ни в свою защиту, ни в оправдание, ни в отрицание.

Обойдя Ивэна, Эстер присела на кровать, взяла руки молодого человека в свои и заставила его посмотреть на нее.

– Это сделал ты, Рис? – требовательно спросила она, слегка потянув за руки, чтобы, причинив боль, вывести его из оцепенения.

Переведя взгляд на нее, он издал сдавленный звук, похожий на смех; по щекам потекли слезы, и Рис покачал головой – сначала слабо, потом все сильней и сильней, отчаянно мотая ею из стороны в сторону. Из горла у него рвалось протестующее хрипение.

Эстер встала, подошла к Ивэну.

– Итак, сержант, вы исполнили свой долг. Мистер Дафф выслушал ваше обвинение и показал вам, что невиновен. Если желаете дождаться доктора Уэйда и получить подтверждение, что пациент слишком слаб для перевозки, то подождите внизу – например, в столовой. Миссис Дафф надо побыть одной…

– Ждать нет необходимости.

Ивэн повернулся и увидел Корридена Уэйда, усталого, с ввалившимися глазами, но совершенно непреклонного.

– Добрый вечер, доктор Уэйд…

– Вряд ли, – сухо отвечал тот. – Я боялся этого, но теперь, раз уж так вышло, должен официально в качестве лечащего врача Риса сообщить вам, что он недостаточно здоров для перевозки. Если будете настаивать, то поставите под угрозу не только процесс выздоровления, но и, возможно, саму его жизнь. И должен напомнить, что обвинение вы выдвинули, но пока ничего не доказали. До приговора он остается невиновным человеком.

– Я это понимаю, доктор Уэйд, – спокойно произнес Ивэн. – И не имею намерения принуждать вас. Возле дома останется дежурный констебль. Я пришел лишь проинформировать мистера Даффа об обвинении, а не для того, чтобы взять его под стражу.

Уэйд несколько расслабился.

– Хорошо. Хорошо. Прошу прощения, если немного вспылил. Вы должны понять, что мне это крайне неприятно – и на личном уровне, и на профессиональном. Я много лет дружу с этой семьей. И принимаю их беды очень близко к сердцу.

– Мне это известно, – ответил Ивэн. – Я бы с радостью явился в этот дом с другим поручением.

– Уверен. – Уэйд кивнул, прошел мимо Ивэна и с признательностью взглянул на Эстер. – Благодарю за заботу, мисс Лэттерли. Считаю, вы вели себя весьма достойно. Я ненадолго останусь с Рисом и проверю, не причинил ли шок серьезного вреда. Будьте добры, посмотрите, как там миссис Дафф. Я очень скоро спущусь.

– Да, конечно, – согласилась Эстер, тут же вывела Ивэна из комнаты и направилась к лестнице.

– Мне очень жаль, Эстер, – произнес Джон, спускаясь за ней. – У нас действительно нет выбора. Убедительные свидетельства.