Безмолвный (СИ)

Если говорить об отношениях и сексе, то, да, выбирая между представителями обоих полов, я, как обычно, остановлюсь на женщине. Это по-прежнему так, тут ничего не изменилось. У меня вовсе не проснулся внезапный интерес к мужчинам. Если ты отвернешься от меня, уйдешь, - не думаю, что стану искать отношений с другим. Если не брать в расчет какие-то исключительные обстоятельства, сомневаюсь, что мне это будет нужно. Правда, как знать. Но все же, если говорить об этих двух категориях, о мужчинах и женщинах в целом, - меня тянет ко вторым. Обычно. Просто моя тяга к тебе превыше всего во всех смыслах.

Разве есть в этом хоть какая-то логика? Похоже, нет.

И это странно.

Я тебя хочу. Вот так просто. Тебя – тихого, спокойного и мягкого, тебя – порывистого, громогласного и кипучего. Отчаянного и бесшабашного, во много раз превосходящего интеллектом всех вокруг. Напуганного и потерянного, ожесточенного и изворотливого, сбитого с толку, язвительного, рассеянного… Потрясающего, гениального, безнадежно резкого с окружающими… Да, меня тянет к женщинам, а в тебе женственного нет ни капли. Но все же тяга к тебе превыше тяги к ним всем. В этом почти нет логики, но это так.

И плевать я хотел на ярлыки. Пусть навешивают, это не имеет значения. Я буду счастлив быть рядом с тобой всю свою жизнь. Именно это мне нужно: ты. До конца моих дней.

Нужно сказать тебе.

Правда, для такого разговора рановато, разве нет? Пожалуй, да. И рано и нет. Слишком рано и слишком, на столетия, поздно. Наши поцелуи еще можно пересчитать по пальцам, но все же мне следовало признаться тебе уже давно. Ведь это было правдой всегда, и я это знал. Знал.

Ты открываешь глаза, чувствую, как скользнули по коже груди ресницы. Ты проснулся. Ты не спишь, ты лежишь на мне, твоя ладонь - у меня на бедре, колено угнездилось между моих, а в лодыжку упирается твоя стопа. Ты решил остаться здесь, со мной, и просто лежишь и дышишь. Тебе не хочется уходить, а мне не хочется тебя отпускать.

Мы ведь можем остаться в кровати и лежать вот так, ничего не говоря. Мы оба делаем свой выбор: не только секс, не только и не просто неуправляемая, рожденная паникой и ужасом осознания того, что смерть так близко, страсть. Нет. Мы выбираем не только это, но и то, что есть сейчас: тихое, спокойное утро вместе, в крепких объятиях друг друга. Выбираем осознанно: это ни с чем не спутать.

Мои пальцы ложатся на твою изогнутую спину - так естественно и легко. Медленно, от поясницы и выше, к основанию шеи: гладкая, теплая и словно едва знакомая кожа. Вот здесь, под лопаткой, я оставлял поцелуй. Вся твоя кожа сейчас, словно лоскутное одеяло моих воспоминаний, стоит прикоснуться, и они всплывают в памяти одно за другим. Твои пальцы вздрагивают, сжимают мое бедро. Мы выбрали, Шерлок. Выбор сделан. Если я тебе нужен, я здесь. А ведь так и есть. Счастливое завершение истории. Точнее, станет таковым при прочих равных условиях, чего просто не бывает.

Ты дышишь спокойно и ровно. Движения твоих пальцев, касающееся кожи дыхание убаюкивают. В окно мерно стучит дождь. Сейчас тихо и рано. Нам не нужно спешить, не нужно никуда бежать. Здесь, в этой постели, с нами остается миллион невысказанных слов, а произнести их не получается. Пока не получается. Быть может, потом. Да, позже, постепенно, я все тебе расскажу.

Мы можем остаться здесь и дремать, пока солнце не поднимется высоко в небо, а в животе не забурчит от голода. Быть может, с этого момента таким станет наше утро. Утро, когда ты не погружен в расследование и не провел всю ночь, перебирая бумаги или препарируя очередную печень. Наше утро, время от времени, может быть именно таким. Это замечательно. Это…

Что за…

Что за черто…

О, господи.

Нам конец, конец. Он нас обнаружил.

Грохот надвигается стеной. Словно разверзается сам ад.

Черт. Шерлок, держись. Сюда. Прикрой голову.

Так сильно, что нас сбрасывает с кровати. Взрыв: сама квартира взлетает на воздух. Вот оно. Грохот ножами вонзается в уши. Шерлок, сюда. Это – вторжение; стены содрогаются и осыпаются крошкой. И, кажется, невозможно дышать.

Перед глазами проносится вспышка. Шерлок, бомба рванула. Вот оно. Сюда, к стене, не поднимайся. С прикроватного столика обрушивается и разлетается на осколки лампа. Господи ты боже мой.

Как будто раскачивается сам мир. Как будто землетрясение, только в разы громче. Кажется, что мы вываливаемся наружу, на улицу. Дом содрогается, меня трясет. В ушах стоит звон. Где-то рядом бьется стекло. Черт, вот и оно. Конец. Держись, Шерлок. Не смей сдаваться.