Безмолвный (СИ)

В бесплодье умственного тупика,

Так погибают замыслы с размахом,

В начале обещавшие успех,

От долгих отлагательств. Но довольно!

Офелия! О радость! Помяни

Мои грехи в своих молитвах, нимфа.

========== Глава 12: Разговоры и яблоки ==========

- Джон?

Мимолетный приступ паники накрывает всякий раз, стоит кому-то меня окликнуть. Как будто меня застукали, и теперь придется во всем сознаться, покровы со всех моих тайн будут сорваны вмиг. Как будто я рассмеялся в голос твоей, слышной только мне, шутке. Или словно на моем лице прочли нечто, что я вовсе не готов обсуждать. Но на последнее способен был только ты.

Меня окликают, а я начинаю гадать: может, я начал говорить с тобой вслух на людях, вместо того, чтобы держать свои реплики при себе? Наконец-то сломался и теперь стою в «Теско» и болтаю с фруктами. Сказал что-то тебе, а озвучил на весь отдел. И теперь все мои тайны выставлены напоказ из-за рассеянного бормотания.

Иногда, когда я один, я говорю с тобой вслух. Я начну делать это и на людях. Это всего лишь вопрос времени.

Об этом Элле тоже не стоит знать. Список под грифом «не упоминать» разросся до невозможности. Наступит момент, когда придется выложить все, что утаивал, и гарантированно получить взамен огромный список медикаментов и кучу рецептов.

Голос женский, не обвиняющий. Я не натворил ничего из ряда вон, точно не натворил. Я просто обычный покупатель, замерший у ряда блестящих яблок. Ничем не отличаюсь от других посетителей «Теско». Абсолютно. Голос женский, высокий и нервный. Она считает, что мы знакомы, хочет пообщаться.

Голос мне знаком. Я его уже слышал. Тихий и самую малость пронзительный. Кто это? Точно не одна из бывших подружек. Клиентка? Вряд ли. Вспомнил: лабораторный халат, нитриловые перчатки, запах формалина, стянутые в хвост волосы, робкая улыбка, в руках – чашка кофе. Молли Хупер. Ну, конечно же, это она.

Проявлю вежливость. Надо обернуться. Заставить себя выглядеть дружелюбно, быть тактичным. Так нужно. Боже, это будет трудно. Мы не общались уже целую вечность. Она наверняка захочет поговорить о тебе, а я не уверен, что смогу через это пройти. Элла только что час пыталась до меня достучаться. Без толку. Мне не вынести больше того, чем сейчас есть. Это физически больно. Я на пределе прочности, вот-вот сломаюсь. Да и сказать особенно нечего. Ты умер. Мы тебя похоронили. Все.

Пальто нараспашку, неровно застегнутый кардиган. Выглядит она даже более дерганной, чем это кажется по голосу. Не знаю, как с ней говорить. Она захочет узнать о тебе. О том, как я справляюсь с тем, что тебя нет. Наверняка спросит. Будет выражать сочувствие. Она была знакома с тобой дольше, чем я, но я знал тебя лучше.

Она тебя любила. В этом не приходится сомневаться. Она любила тебя. А ты обходился с ней жестоко. И мне никакими словами не смягчить то, что было. Конечно, я могу сказать: Он не хотел тебя обидеть. У Него просто не очень развиты навыки общения с людьми. Но будет ли это правдой? Не знаю. Ты достаточно умен, чтобы изобразить их наличие. Думаю, ты третируешь только тех, кто тебя любит и не скрывает этого. Я мог бы сказать: Он не хотел тебя обидеть, но тогда я солгу.

Ты действительно хотел, так? Ты всегда говоришь ровно то, что хочешь сказать. Ты всегда прямолинеен. Только в смерти вышло иначе. Даже и не знаю, с чего начать разговор.

Это ничего. Просто скажу ей, что спешу. Что у меня назначен прием. Надеюсь, она не видела, как я выходил от Эллы. Я выбился из сил и не хочу говорить. Шерлок мертв. Он мертв. Он самоубийца. Я могу это принять, но не могу понять. Я не могу справиться с этим. Да, звучит жалко, знаю. Но земля под ногами уже кончилась. Я дошел до края скалы, единственный возможный путь – вниз.

- Привет, - произносит она и улыбается. Улыбка фальшивая, я такие узнаю́.

- Здравствуй, Молли, - тоже улыбаюсь, и тоже – фальшиво. Зачем это все?

- В норме?

- В норме. А ты как? – может, удастся сменить тему.

- Отлично, - она кивает и на секунду опускает взгляд на свои руки.

Мне бы воспользоваться паузой, сказать, что я спешу. Но я даже еще ничего не взял, в тележке пусто.

- Ты не… - она замолкает.

Что «не»? Она поднимает взгляд, снова смотрит на меня, пристально. Как будто пытается что-то прочесть на моем лице. Что? Что?

- Ты знаешь, что он не мошенник, - произносит она. Прямолинейно, не стала ходить вокруг да около.

Пожимаю плечами. Разумеется, знаю. Что прикажете на это ответить?

- Журналисты считают иначе.

- Но ты знаешь правду, - она слегка повышает тон в конце, словно хочет, чтобы ее фраза звучала, как вопрос. Ты знаешь правду? Нет, не знаю. Я не знаю правды, я вообще ничего не знаю. Я только и делаю, что спрашиваю, но все, что получается, – ходить кругами. Ответа нет, и я никак не могу положить всему этому конец. Нет. Я не знаю правды. Я в полном неведении.

- Я больше не знаю ничего, - говорю я, выдав больше информации, чем хотел бы. Не стоило быть настолько честным. – Но это не имеет значения.

- Нет, имеет, - возражает она. – Ты знаешь, что он… - пауза. – Про его попытки… - вздох… - Он готов на все ради тебя.