Безнадежные войны. Директор самой секретной спецслужбы Израиля рассказывает

После попытки путча против Горбачева ситуация в СССР стремительно менялась. Ельцин, президент России еще со времен Советского Союза, оказался во главе огромного государства, которое постоянно лихорадило. Все государственные системы к концу 1991 года практически перестали функционировать, и советская власть просто рухнула. Это не была революция, старая власть уже не функционировала, а система законов была не ясна ни для кого. То же самое происходило во время переворотов февраля и октября 1917 года. Царская власть рухнула, и на ее развалинах к власти на короткий срок пришло Временное правительство, которое не смогло ни управлять страной, ни удержать власть.

Ельцин был далеко не демократом. По характеру он был типичным советским аппаратчиком, начисто лишенным какой-либо идеологии, который продвигался по партийной карьерной лестнице благодаря своим личным качествам, как положительным, так и отрицательным. По своему уровню он подходил до секретаря райкома, максимум горкома не очень крупного города. Его кругозор, интеллект, политическая культура не превышали уровень партийного функционера районного масштаба, не более, и то, что он оказался во главе государства, не изменило его и не добавило качеств, которых у него не было ранее. Вместе с тем, по сравнению с другими, он обладал определенными преимуществами, прежде всего обостренной, почти животной политической интуицией и готовностью идти к своей цели, идти до конца, не считаясь ни с чем. Необузданная жажда власти с готовностью идти по трупам, сочетавшаяся с неразборчивостью в средствах, была его наиболее характерной чертой. Как типичный советский коммунист, он был оппортунистом, готовым идти на союз с кем угодно, если это было выгодно ему в данный момент. Таков, например, был его союз с Руцким, который усилил Ельцина и обеспечил ему победу на выборах на пост президента РСФСР в Советском Союзе. Это не помешало ему впоследствии вышвырнуть Руцкого, занимавшего пост вице-президента России с той же легкостью, с какой он его приблизил. Тот же трюк он проделал и с генералом Александром Лебедем. У Ельцина не было иных интересов, кроме своих личных и жажды власти. Все, что служило его интересам, – принималось, все, что мешало им, необходимо было убрать и уничтожить. В отсутствии партии и вообще какой-либо политической силы вокруг него он должен был удовлетвориться приближенными, которых отбирал в основном по принципу личной преданности.

Трагедией России было то, что советская власть не позволила развиться в стране никакой конструктивной политической мысли. Конечно, были диссиденты, антикоммунисты, отдельные личности, в большинстве придерживавшиеся либеральных взглядов. У них не было ни серьезной организации с осмысленной четкой программой, ни даже ее организационного остова. Большинство диссидентов занимались критикой власти, ее действий и действий тех или иных чиновников. Их представления о происходящем вне СССР были крайне упрощенными до примитивности и искаженными по сравнению с реальной картиной действительности. Трудно упрекать их в этом – таковы были последствия диктатуры Советов. Обособленность, навязанная советскому населению, привела к непониманию действительности и происходящих всемирных процессов и недопониманию истинного положения и реальной роли их государства в мире. Отрыв от всего мира и неприятие происходящего в своей стране привели их к излишней идеализации Запада, как и в отношении его к России, так и в том числе нравственных, общественных и экономических ценностей в странах Запада. Извращенная советская политическая культура, правящая в стране десятки лет, не позволила ее гражданам выработать нормальные навыки политического мышления, общественной и партийной деятельности демократического общества. Преклонение перед силой и силовыми решениями проблем осталось основой мировоззрения, как у диссидентов, так и у других критиков и противников советской власти.

Также понятия свободы и прав личности нередко трактовались ими как то, что они сами могут делать все, что угодно, но не их политические оппоненты. Свобода слова и волеизъявления применялась преимущественно к ним самим, а все, что не служило им или их целям, считалось реакцией, которую можно и нужно подавить силой. Нетерпимость к идейным противникам, неприятие отличной от своей точки зрения свойственно большинству диссидентов, как и большей части приехавших в Израиль из Советского Союза. Чтобы научиться терпимости к взглядам и идеям других, нужно освободиться от советского образа мыслей. На это требуются долгие годы.