Читаем Безнадежные войны полностью

Я пригласил Бовина в Израиль, чтобы он поближе познакомился со страной. Как было принято, я сообщил о предстоящем визите в Министерство иностранных дел и предложил, что, если они хотят использовать приезд Бовина для встреч с ним, мы можем найти общий язык. Мы договорились, что часть времени за визит Бовина будет отвечать МИД, который организует его встречи с теми, с кем посчитает нужным, а другую часть времени – «Натив». Мы организуем ему те встречи, которые нам кажутся желательными, и покажем то, что считаем важным и интересным. Бовин прибыл в Израиль в 1991 году, и я приехал встретить его в аэропорт. В соответствии с протоколом в аэропорту его встречал глава советской дипломатической миссии Чистяков. Когда он увидел Бовина, входящего вместе со мной в зал ожидания, его лицо перекосилось от злости и возмущения. С садистской улыбкой я поприветствовал его. Мы оба помнили нашу московскую стычку, и он знал, что, несмотря на все его усилия, я провел переговоры с «Аэрофлотом». Я понимал, как он расстроился, увидев нас с Бовиным вместе. Он с трудом сдерживался, вынужденный демонстрировать уважение к Бовину, важной советской персоне, прибывшей в Израиль. Потом мы долго смеялись с Бовиным, говоря о тяжелейших условиях работы и страданиях Чистякова, вынужденного общаться с такими типами, как мы, да еще соблюдая вежливость и демонстрируя уважение.

Вопреки рекомендации Чистякова и практике, принятой в Советском Союзе, Бовин захотел посетить «оккупированные территории», и работники нашего МИДа попросили меня провести этот визит. Они вдруг забыли, что это не входит в компетенцию «Натива», а исключительно сфера международных отношений. Мне сказали попросту: «Мы не знаем, как это организовать. У тебя наверняка есть связи и знакомые в поселениях». Они не ошиблись, и я с удовольствием согласился. Я заранее назначил встречи и повез Бовина на своей машине. Мы начали поездку с Ариэля, где нас ждал мэр города Рон Нахман, один из самых энергичных и успешных градоначальников в Израиле. В Ариэле проживало много новоприбывших из Советского Союза, многие узнали Бовина, сразу собралась толпа. Бовин был ошеломлен тем теплом и уважением, с которым окружающие отнеслись к нему. Я спросил его, хочет ли он посмотреть поселения в глубине Самарии, может быть, Алон Море возле Шхема. Бовин с радостью согласился. Мы ехали как обычные гражданские лица, без оружия, по крайней мере, так считал тогда Бовин. На самом деле я был вооружен, но Бовин этого не знал и не мог заметить. Мы спокойно проехали через все блокпосты. Я показывал солдатам свое удостоверение работника канцелярии премьер-министра, и они нас пропускали без всяких проблем.

Мы доехали до Шхема, оттуда в Маале Адумим и в Гуш Эцион. За один день я провел с ним экскурсию по большинству «территорий». Гражданский автомобиль с израильскими номерами проехал по Иудее и Самарии, и по центральным городам этих территорий, и все без каких-либо проблем. По дороге он спросил меня, как же так, мы едем и едем без оружия, вокруг все тихо, а где же интифада. Я ответил ему, что, если он хочет, я выйду из машины, скажу ребятишкам, что тут есть журналист, дам им по пятьдесят шекелей, они начнут кидать камни, и будет интифада. Позже Бовин рассказал мне, что он встретился в Восточном Иерусалиме с кем-то из палестинцев. Когда они стали с ним говорить об интифаде, Бовин рассмеялся и сказал, что проехал по Иудее и Самарии и что вся их интифада – это блеф за пятьдесят шекелей. Он видел это своими глазами, и пусть ему не рассказывают об этом надувательстве. Я не хотел вводить Бовина в заблуждение, просто это был один из странных парадоксов, которые иногда случаются. Через некоторое время пребывания в стране он понял ситуацию более глубоко, как и то, что по одной случайной поездке нельзя судить о стране, особенно об Израиле, где все так сложно и запутанно.

Министерство иностранных дел поселило Бовина в одной из гостиниц Тель-Авива. Когда я пришел к Бовину, он спросил меня, неужели в министерстве не могли найти для него другую гостиницу. Это была дешевая гостиница, которой пользовались в основном туристы, молодежь и представительницы древнейшей профессии. Мне было просто стыдно. Бовин рассказал мне, что несколько «девушек», которые были родом из Советского Союза, узнали его в гостинице и подошли поприветствовать. Это было и для него, и даже для «девушек» довольно позорное зрелище, которое свидетельствует о некомпетентности и безразличии и отсутствии минимальных понимания и чуткости чиновников МИДа. Запихнуть такого человека, настолько влиятельного и во многом определяющего общественное мнение в одном из важнейших для Израиля государств, в такую гостиницу – это значило создать потенциальную проблему и навсегда испортить отношения. Я пообещал Бовину, что, как только ответственность за его визит перейдет в наши руки, он переедет в гостиницу, соответствующую его уровню. Она находилась всего в двадцати метрах от этой и была только на десять долларов дороже.

Перейти на страницу:

Все книги серии Подстрочник истории. Уникальные мемуары

«У Геркулесовых столбов...». Моя кругосветная жизнь
«У Геркулесовых столбов...». Моя кругосветная жизнь

«У Геркулесовых столбов», «Над Канадой небо сине», «На материк», «Атланты держат небо» – эти песни Александра Городницкого известны, наверное, каждому. Его именем названа малая планета Солнечной системы и перевал в Саянских горах. Его телепередача «Атланты. В поисках истины» стала одной из лучших научно-популярных программ российского телевидения, отвечая на самые сложные и спорные вопросы: где следует искать легендарную Атлантиду; ждет ли нас в будущем глобальное потепление – или, наоборот, похолодание; затопит ли наводнение Петербург; можно ли предсказывать землетрясения и цунами; почему Запад скрывает огромные захоронения химического оружия в Балтийском море и др.В своей новой книге знаменитый поэт и ученый, объехавший весь мир, плававший по всем океанам, побывавший и на обоих полюсах, и на дне глубоководных впадин, не просто подводит итоги этой «кругосветной жизни», не только вспоминает о былом, но и размышляет о будущем – какие тайны и открытия ждут нас за «Геркулесовыми столбами» обыденности, за пределами привычного мира…

Александр Моисеевич Городницкий

Биографии и Мемуары / Документальное
«Атланты держат небо...». Воспоминания старого островитянина
«Атланты держат небо...». Воспоминания старого островитянина

«Атланты держат небо на каменных руках…» – эта песня стала настоящим гимном «шестидесятников», а сам Александр Городницкий – живым классиком и одним из основоположников жанра наряду с Владимиром Высоцким, Булатом Окуджавой, Александром Галичем, Юрием Визбором. Однако его новая книга – больше, чем мемуары поэта. Будучи ученым с мировым именем, главным научным сотрудником Института Океанологии Российской Академии Наук, Александр Городницкий объездил весь мир, плавал по всем океанам, много раз погружался на морское дно в подводных обитаемых аппаратах (в том числе и на глубины более четырех километров), был на Северном полюсе и в Антарктиде, участвовал в поисках легендарной АТЛАНТИДЫ…Александр Городницкий не случайно называет себя островитянином – родившись на Васильевском острове, он высаживался на берега множества островов от Ямайки, Гваделупы и Бермуд до острова Пасхи и Новой Земли. Обо всем этом – о научных экспедициях и дальних странствиях, сенсационных открытиях и незабываемых встречах, о стихах и песнях, довоенном детстве и Блокаде, переломах истории и смене эпох – Александр Моисеевич рассказал в этой книге.

Александр Моисеевич Городницкий

Биографии и Мемуары / Документальное
Безнадежные войны
Безнадежные войны

Будучи прирожденным бойцом и «убежденным нонконформистом», автор этой книги всегда принимал брошенный вызов, не уклоняясь от участия в самых отчаянных схватках и самых «БЕЗНАДЕЖНЫХ ВОЙНАХ», будь то бескомпромиссная борьба за выезд из СССР в Израиль, знаменитая война Судного дня, которую Яков Кедми прошел в батальоне Эхуда Барака, в одном танке с будущим премьером, или работа в самой засекреченной израильской спецслужбе «Натив», которая считается «своего рода закрытым клубом правящей элиты Еврейского государства». Из всех этих битв он вышел победителем, еще раз доказав, что «безнадежных войн» не бывает и человек, «который не склоняется ни перед кем и ни перед чем», способен совершить невозможное. Якову Кедми удалось не только самому вырваться из-за «железного занавеса», но и, став директором «Натива», добиться радикального изменения израильской политики – во многом благодаря его усилиям состоялся массовый исход евреев из СССР в начале 1990-х годов.Обо всем этом – о сопротивлении советскому режиму и межведомственной борьбе в израильском истеблишменте, о победной войне Судного дня и ошибках командования, приведших к неоправданным потерям, о вопиющих случаях дискриминации советских евреев в Израиле и необходимости решительных реформ, которые должны вывести страну из системного кризиса, – Яков Кедми рассказал в своих мемуарах, не избегая самых острых тем и не боясь ставить самые болезненные вопросы, главный из которых: «Достойно ли нынешнее Еврейское государство своего народа?»

Яков Иосифович Кедми

Биографии и Мемуары

Похожие книги

10 гениев спорта
10 гениев спорта

Люди, о жизни которых рассказывается в этой книге, не просто добились больших успехов в спорте, они меняли этот мир, оказывали влияние на мировоззрение целых поколений, сравнимое с влиянием самых известных писателей или политиков. Может быть, кто-то из читателей помоложе, прочитав эту книгу, всерьез займется спортом и со временем станет новым Пеле, новой Ириной Родниной, Сергеем Бубкой или Михаэлем Шумахером. А может быть, подумает и решит, что большой спорт – это не для него. И вряд ли за это можно осуждать. Потому что спорт высшего уровня – это тяжелейший труд, изнурительные, доводящие до изнеможения тренировки, травмы, опасность для здоровья, а иногда даже и для жизни. Честь и слава тем, кто сумел пройти этот путь до конца, выстоял в борьбе с соперниками и собственными неудачами, сумел подчинить себе непокорную и зачастую жестокую судьбу! Герои этой книги добились своей цели и поэтому могут с полным правом называться гениями спорта…

Андрей Юрьевич Хорошевский

Биографии и Мемуары / Документальное
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное