Безнадежные войны

Для того чтобы успокоить армию и общество, было решено повысить в звании всех офицеров в армии, если их должности допускали повышение. Независимо от того, как действовал офицер во время войны, все получили повышение, и это превратилось в глупейший фарс. Боевые действия длились всего три недели. Мало кто воевал от начала и до конца: кто-то несколько дней, кто-то неделю-другую. Неделя или две недели боев равноценны одному бою во Вторую мировую войну, если не меньше. И за это люди получали звания и продвигались по службе совершенно неоправданно – ни с точки зрения их знаний, ни с точки зрения их боевого опыта, может быть, за редким исключением. Неудачные войны всегда сопровождаются массовыми продвижениями по службе и раздачей медалей на фоне бесконечных рассказов о героизме. Некоторые из этих историй были правдивыми, но большинство – либо сильно преувеличены, либо вовсе выдуманы. И все это ради того, чтобы поднять боевой дух народа и отвлечь внимание от действительно происходившего на войне.

Война Судного дня напоминала мне нападение Германии на Советский Союз 22 июня 1941 года. Я вырос на мифе о том, что нападение было внезапным, и поэтому Красная армия отступала до Москвы и Сталинграда, и война продолжалась так долго. Если бы немцы не напали внезапно, весь ход войны был бы совершенно другим. В случае с Советским Союзом во всем обвинили Сталина, который якобы не прислушивался к донесениям разведки. В Израиле после войны Судного дня тоже во всем обвинили разведку. И в том, и в другом случае это делалось для того, чтобы скрыть полную неготовность армии и ошибки командования. Армия не была готова к войне во всех отношениях – ни с точки зрения вооружения, организации и состава воинских подразделений, ни с точки зрения тактики и стратегии, но, чтобы затушевать это, во всех неудачах обвинили разведку. Не разведка подвела армию. Армия и ее непрофессиональное командование подвели самих себя.

И в том, и в другом случае с помощью лжи пытались затушевать правду и свалить вину на других. Ответственность за катастрофические поражения Советского Союза в начале войны лежит на командовании Красной армии. Неумелые и непрофессиональные командиры привели к развалу Красной армии в первые месяцы войны. Армия разваливалась, как карточный домик, будучи не в состоянии выполнить своих обязательств перед руководством страны. Эффект внезапности нападения может длиться неделю-другую в худшем случае. В случае с войной Судного дня разведка и в самом деле ошиблась, однако проблема была не в этом. Армия получила достаточно информации для того, чтобы подготовиться к войне.

Надеяться на то, что разведка предоставит точную дату нападения и на этом строить все планы обороны, – это упрощенный подход. Невозможно предвидеть внезапное нападение, и никакая профессиональная разведка не возьмет на себя обязательство предугадать точную дату его. Разведка – это не предсказания оракулов, как считают большинство дилетантов в политическом и военном руководстве, лишенные элементарных навыков для понимания принципов работы с разведывательными структурами. Израильская разведка предоставила исчерпывающую информацию о возможных способах ведения боевых операций египетской и сирийской армиями в случае войны. Однако командование израильской армии не отнеслось к этим сведениям с должной серьезностью и профессионализмом.

Довольно печальные выводы я сделал и в отношении армейской разведки. Выяснилось, что все, чему нас учили на курсах офицеров разведки, – способы и методы работы, почти не применялось в этой войне. Работа штаба батальона совершенно не была похожа на то, чему нас обучали. В организации боя иногда мелькало что-то похожее на то, чему нас учили. То, что хорошо выглядело в учебных аудиториях и на учениях, в войне практически отсутствовало. Все попытки получить какие-то данные о противнике или оценку ситуации от разведотдела полка оказались безуспешными. У них просто не было данных о реальной дислокации противника, по крайней мере на оперативном уровне. Всю информацию мы получали от наших наблюдателей и от полковой разведроты. В результате у нас было очень приблизительное представление о силах противника, об их составе, вооружении. Я не уверен, что командиры батальонов, как во время войны, так и после нее, представляли себе, какие сведения они могут и должны получить от офицера батальонной разведки. Ведь разведка не действует сама по себе, а обслуживает командование. Командиры, не знающие, что нужно и что возможно получить от разведки, тем самым и определяют ее уровень и качество. Профессиональный уровень использования армейской разведки в израильской армии довольно низкий, а на уровне батальонов – практически нулевой. По сей день, за редкими исключениями, нет четких реальных, а не надуманных инструкций о функциях офицера разведки танкового батальона во время боя. Должен признаться, что ситуация с использованием офицеров разведки в пехотных и саперных батальонах и в артиллерийских дивизионах мне незнакома – остается надеяться, что там положение лучше.