Безнадёжный Культ

— Ты… да… — Ксалия потеряла дар речи, хватая ртом воздух. — Но как… зачем ты спустился!

— Искал… слабого духа, с которым у меня могли бы сложиться отношения… который не смог бы меня убить…

— …

Её алые глаза изменились, темнея. Девушка медленно подняла руку, словно замахиваясь для удара.

— Ну вот… сейчас вмажет и всё закончится.

Однако её конечность безвольно опала и богиня опустила голову, тихо шмыгнув носом.

— Всё равно сейчас помрёшь, не буду руки марать. — сообщила она ему, избегая контакта глаз. — Почему я не могу ударить? Сегодня обещала любому обманувшему муки… и теперь… а он… так вот почему так реагировал… и вёл себя до этого… а я думала… я что, как та героиня — дура безмозглая? Так в его глазах и выглядела?

Все эти мысли беспорядочно витали по её физической оболочке. Обычно, когда дело касалось контактов с последователями, девушка принимала свой облик ненадолго. На длительность разговора или жаркой ночи. Теперь же, спустя много дней постоянного формирования слепка поведения, в ней появилась самостоятельная личность, которая росла с каждой ситуацией, где ей приходилось принимать те или иные решение.

— И сейчас этот дурак умрёт. Зачем он это решил сказать? Чтобы мне было неприятно? Разозлить меня? — гадала она. — Или… просто быть честным? Но зачем? Если он на самом деле хороший человек, разве ему приятно было убивать всех людей до этого? Обращать в рабов? Ради чего?

— Кхе-кхе… — Бояну стало совсем плохо и он стал на глазах иссыхать. — Ксалия…

— Что? — необычной высоким тоном спросила его Смерть, схватив умирающего за руку.

— Я… люб… — не успев договорить самое для себя важное, человек обмяк, переставая подавать признаки жизни.

— Что… что? — схватила его за плечи девушка, начиная трясти. — Договаривай!

— И вот теперь… мне предстоит дорога в забвение. — зазвучало в его последних мыслях. — Надеюсь, что те статуи и монументы позволят ей дальше существовать в этом мире без возвращения в Бездну. Жаль, что я так и не успел…

Яркая вспышка и поток тепла.

— Вот и всё. — похлопал в ладони Адриан, полностью излечивая почти умершего Бояна. — Хорошо, что успел отреагировать. Меня почему-то ритуал не затронул, да и надписи золотые перед глазами появились… вы знаете, что это значит?

Ему никто не ответил.

— Эй, я тут! — чуть громче сказал мальчик, но и на этот раз Ксалия с Бояном не обратили на него внимания.

Они смотрели друг другу в глазах.

— Так что ты там мне говорил? — сладким голосом прошептала девушка, мягко обхватывая ладонями края его одежды.

— Я… я… — покраснел до ушей юноша, желая прямо сейчас окончательно провалиться под землю. — Лучше бы умер!

— Почему?! — возмутилась та, со всей силы отвешивая ему подзатыльник. — И я бы тогда потеряла своего единственного последователя? Так ты захотел?

— Но…

— Умолкни.

Девушка осторожно соприкоснулась своими губами с его, отпечатывая мягкий поцелуй.

— Ты мне сейчас всё очень подробно расскажешь. — предложила беловолосая. — От начала твоей смерти… не так, с момента твоего рождения и вплоть до твоей смерти. Хорошо?

— Это будет долго. — осторожно ответил ей Боян. — Разве ты не хотела меня убить?

— Хотела. — не стала отрицать она. — Но потом подумала над тем, что не хочу быть круглой дурой. Сам понимаешь.

— Правда?

— Тебе врезать?

— Извини.

Кристина, насыщенная пожранными душами, плавно вернулась к говорящим хозяевам, с удобством усаживаясь на одном из обломков. Адриан, который ничего не понимал, с тяжёлым вздохом нашёл себе сидение неподалёку.

— Вы долго собираетесь об этом говорить? — в третий раз попытался выйти на контакт бастард.

— Прости… — очнулся наконец от гипнотического взгляда покровительницы Боян. — Тут… неловкая ситуация вышла.

— О да, чуть-чуть смущающая. — с сарказмом подтвердила Ксалия. — Кстати… не увиливай! Что ты мне хотел сказать?

— Я что-то говорил… Ай!

— Отвечай!

— Не буду.

— Почему?!

— Мне стыдно.

— Как тебе может быть передо мной стыдно после того, как я тебе в постели…

— Этой другое! — в панике ответил юноша, пока в конце концов разозлившаяся богиня не упала на него, пытаясь его укусить похлеще, чем графиня вампиров до этого.

Они стали бороться, а затем остатки напряжения наконец спали, пробуждая в них зачатки смеха.

— Не понимаю… что со мной. — призналась беловолосая. — То хочется тебе врезать, то обнять. Не понимаю. Это как-то связано с тем, кем ты был изначально?