Безнравственная революция и революционная нравственность

Безнравственная революция и революционная нравственность. Была ли деятельность Сергея Нечаева «анархистским вывертом в освободительном движении»?

Не так давно в одной компании некий довольно образованный молодой человек увидел в моих руках журнал «Община». «А, анархисты, – сказал он. – Продолжаете тот журнал «Община», который еще ваш Нечаев издавал в Женеве?»

Тогда-то я и решил написать эту статью. Прочитав ее, вы можете сами судить, – стоит ли считать Нечаева «нашим» и «анархистом».

Самое печальное, что не только любители «православия, самодержавия и народности», которые, вслед за Федором Достоевским, считают всех революционеров одинаковыми, «одним миром мазанными» «бесами», но и большинство отечественных специалистов-историков (а вслед за ними практически вся читающая публика) разделяют то мнение, что Нечаев был анархистом-практиком, учеником и соратником Бакунина, воплотившим в жизнь то, о чем говорил и писал Михаил Александрович. Откуда идет эта версия? Из того времени, когда Маркс и Энгельс, изгоняя Бакунина из Международного товарищества рабочих (Интернационала), организовали сбор всяческого компромата на него. Они, по-видимому, первыми обвинили его в «нечаевщине», отождествив позиции Нечаева и Бакунина. Важное место в этих обвинениях играл распространяемый Нечаевым и будто бы написанный Бакуниным зловещий «Катехизис революционера» (о том, что это такое, и кому он принадлежит в действительности – речь пойдет ниже). Так было положено начало марксистской традиции в изложении отношений двух русских революционеров. По стопам классиков пошли многочисленные эпигоны: так, один из вождей Французской компартии Жак Дюкло выпустил книгу (на русском языке она была издана в 1975 г.) с выразительным названием: «Бакунин и Маркс: тень и свет», в которой представил великого бунтаря каким-то зловещим монстром аморализма. Разумеется, точно также оценивали эту проблему, вплоть до самого последнего времени, советские авторы. Приведу лишь один пример, из числа самых свежих: В.А.Малинин в книге «История русского утопического социализма. Вторая половина XIX – начало XX века» (М., 1991) пишет: «Деятельность Нечаева… была, бесспорно, анархистским вывертом в освободительном движении» (с.50). Далее он говорит об «анархистски-заговорщической деятельности Нечаева, бывшей в общем до известной степени саморазоблачением бакунизма, применительно к русскому социалистическому движению» (с.255). Подобные примеры можно множить и множить. Как я уже сказал, эпигоны Энгельса с Марксом парадоксальным образом объединяются с эпигонами Достоевского и Солженицына на почве отождествления и разоблачения Бакунина и Нечаева, бакунизма и нечаевщины. Немудрено, что такое представление по сей день господствует в массовом сознании и тиражируется публицистикой. Даже такой глубокий и честный мыслитель, как Альбер Камю, в своей замечательной работе «Бунтующий человек» разделяет эту точку зрения. Пожалуй, единственным счастливым исключением в современной русскоязычной литературе, являются книги и статьи Н.М.Пирумовой, в которых сложная проблема отношений Бакунина и Нечаева рассматривается серьезно и непредвзято. Но – довольно историографических вступлений, – перейдем к самим фактам.

Достаточно беглого взгляда на историю русского революционного движения XIX в., чтобы увидеть в нем две параллельные, зачастую противоборствующие тенденции: авторитарную и либертарную. С одной стороны, мы видим в 1820-40-е гг. декабриста Пестеля и петрашевца Спешнева с идеей революционной диктатуры, а в 1860-е гг. – Петра Заичневского (автора прокламации «Молодая Россия») и Петра Ткачева, проповедовавших революционный аморализм, безграничное насилие и создание всемогущей, безличной революционной партии, ведущей народ к светлому будущему. С другой стороны, большинство декабристов и петрашевцев, Лавров, Герцен и Михайловский, а затем герои «Земли и Воли» и «Народной Воли» –противники всякого революционного мессианства, сторонники свободного развития личности и нравственных способов борьбы за дело народа, убежденные, что к социализму и свободе можно прийти лишь через свободу, но не через рабство.

Вне всякого сомнения, Сергей Геннадьевич Нечаев принадлежал к первой из указанных тенденций в русском революционном движении. Более того, он явился ее наиболее последовательным и ярким выразителем в теории и проводником на практике (вплоть до большевиков и Ленина), и не случайно слово «нечаевщина» –привлекательное для одних, ругательное для других, стало нарицательным.