Безобразная Эльза

– А Вы уверены, что звоните в «СОК-строй»? Может, Вам прачечная нужна?

– Что ты сейчас…

Но мой палец уже жмёт на рычаг… Ой!

А я сейчас заткнула тебе рот, Стервоза!

Телефон тут же возмущённо затрезвонил, но я приглушила звук. Второй аппарат разразился звоном спустя пару минут. Это может быть кто угодно, но даже если это Виктория, я не имею права игнорировать вызов.

– Добрый день!.. – начинаю бодрым голосом.

– Для тебя он уже не добрый, дрянь! Ты Эльза!..

Кажется, это не вопрос. Виктория узнала мой голос. Что ж, это неудивительно.

– Меня зовут Элла. Чем могу быть полезна?

– Сдохни! – столь неожиданное заявление заставляет меня вздрогнуть. Она сумасшедшая, что ли? – Как ты туда пробралась, уродина?

Злое шипение вынуждает меня отстранить трубку от уха. Совсем недавно Женя так соблазнительно в него мурчал… И тут такое!..  

– Вы снова ошиблись номером, Виктория?

В ответ эта чокнутая выдаёт длинную тираду, в которой обещает мне все муки ада.

– Да пошла ты… – даю короткое неопределённое напутствие и кладу трубку.

Не понимаю, что плохого я ей сделала… Мы даже не виделись с того памятного дня два года назад. Не будет же она мне мстить за то, что, защищая себя, я когда-то уронила её на пол… Да и как она может мне отомстить? Следующие десять минут я жду очередную порцию негатива от каждого звонка. Но потом включился режим энергосбережения, как всегда случалось в отношении майора. Впрочем, это всегда и со всеми срабатывало, и только с Женькой все ресурсы моего организма работают в полную мощь – ни выходных, ни рекламных пауз.   

Вот и сейчас, постоянно бросая взгляды на дверь босса, я ни на секунду не забываю, что ОН находится совсем рядом, за стеной. Призвала! Дверь, наконец, распахнулась. Мне вовсе не нужно смотреть на Женю, чтобы понимать, что он рядом. Я могу почувствовать его присутствие даже с закрытыми глазами. Воздух словно начинает вибрировать, и мне становится трудно дышать.

Женя подходит к моему столу, чтобы продолжить испытывать меня на прочность.

Ох, Женечка, я же как горячий воск, когда ты рядом. И ты об этом знаешь…  

– Эл-ла…

Боже, как он произносит моё имя!.. Бесконечно бы слушала…

– Разовый пропуск моему другу организуй. Босс в курсе и уже ждёт.

Он что-то пишет на листочке, а я думаю, что надо сказать о Вике. Всё равно ведь он узнает… и разозлится, наверное. Странно, что она ему до сих пор не доложила.

– Эллочка, ты меня слышишь?

И слышу, и ощущаю каждой нервной клеткой… Ведь в любви по-другому никак…

– Звонила девушка, – говорю, не глядя ему в глаза. – Она представилась Викторией и спросила, на работе ли Вы сегодня.

– И как – я сегодня на работе?  

Кажется, ему даже весело. А мне как-то не очень.

– Ещё нет… Извините.

– Эл-ла, ты меня ревнуешь? – и столько радости в этом вопросе. А скорее, даже в утверждении.

Я перевожу на него взгляд…

Как же мешают мне эти дурацкие очки. И линзы мешают. Ослепну совсем с этими шпионскими играми и не смогу разглядеть, насколько красивый этот мужчина. Но никогда не забуду.

Чёрные волосы взъерошены, подбитый глаз прищурен, на губах улыбка… Нет, скорее, усмешка. Небритый… Так хочется провести ладонью по этой щетине… а лучше губами.

Ревную ли? Ему не надо про такое спрашивать – он ведь и сам всё видит и знает.

Ох, пропадаю я рядом с тобой, Женька! А мне ведь никак нельзя пропасть… Я ведь любимой быть хочу! Тобой любимой… В мысли твои хочу…

– Эл-ла-а, ты где?

– Евгений Александрович, Вы ревнуете Диану к другим мужчинам?

Хмурится.

– Она-то здесь при чём? – теперь злится. Значит, я попала в точку. – И смысл мне её ревновать?!

– Равно такой же, как и мне ревновать Вас. Но… смотреть приятно.

Ухмыляется. А в глазах злые черти.

– Так я по-прежнему не в твоём вкусе, Элла?

Я пожимаю плечами, на которые упала тонна моего отчаяния. И улыбаюсь непослушными губами…

– Не забудь о пропуске! – он щелкает пальцами по листку, торчащему из клавиатуры. – И завтрак закажи мне. А хотя… не стоит утруждаться, я сам.

И, не теряя улыбки, скрывается в отцовском кабинете. Он же ведь собирался куда-то…

У меня был замечательный шанс промолчать… Но я его упустила. Очень трудно быть гордой. Гораздо труднее, чем счастливой. И нет во мне никакой гордости за собственную гордость. И надежды нет, что всё само как-нибудь собой образуется… И окна рядом нет, чтобы посмотреть в него тоскливым взглядом. Есть только я – сама себе дура. Что-то не заладился сегодняшний день… Еще три дня назад не заладился.

Какая-то тётка прорвалась в кабинет к боссу, а я даже не успела понять, кто это. Долго и отстранённо разглядываю листочек, торчащий между клавиш, и думаю, что почерк у Жени очень соответствует его порывистой натуре…

О, господи! Пропуск же!