Безобразная Эльза

– Поправим у ювелира, – утешаю, скорее, себя, чем её. Опять лоханулся!

– Нет, не дам! – Элла даже отдёргивает ладонь, будто я собираюсь отнять свой подарок. – Оно просто создано для этого пальца! Ты только посмотри, Жень. Ты к глазам подбирал, да?

Она снова демонстрирует кольцо и выглядит действительно очень счастливой.

– К одному аномальному глазу – то зелёному, то голубому, – усмехаюсь и, притянув к себе, целую её в губы. – А обручальное выберем вместе.

– Господи, ещё и обручальное?.. – шепчет срывающимся шёпотом.

– А как же! Это ведь пока… – я киваю на кольцо, подбирая правильное слово. – Ну, типа протокол о намерениях.

– Помолвочное, – мягко исправляет Элла и, пряча лицо на моей груди, бормочет: – А у меня… пока нет для тебя подарка…

Ни хрена себе – нет! – я едва не присвистнул.

– Ты уверена, что нет? А-а… как же киндер-сюрприз?

– А ты… Женя… ты… п-правда рад? – не отрываясь от меня, она запрокидывает голову и заглядывает своими невозможными глазищами прямо в душу.

– Конечно, рад, – произношу твёрдо, не мигая и не отводя взгляда. И будто убеждая самого себя: – Я очень рад, Элла! И я люблю тебя… вас обоих люблю.

Это правда. А о том, как на самом деле подрагивает от страха медвежий хвост, Элле знать необязательно. Она не должна во мне сомневаться. А я справлюсь – куда денусь!

– Эй, молодёжь озабоченная, – хрипой голос беспредельной тётки Инессы эхом разносится по подъезду. – Так и будете здесь обжиматься? В ногах правды нет! – и, удаляясь вглубь квартиры ворчит себе по нос: – У некоторых и выше сроду не водилось...

105

В гостиной Германовны, как в антикварной лавке – нагромождение раритета – мебель, люстра, изобилие причудливых сувениров. Хозяйка этой изысканной барахолки нас с Генычем сходу запрягла в работу, не иначе как из мести. И целый час мы с ним греблись, пытаясь отремонтировать какой-то дореволюционный патефон. Тщетно. Зато чуть напольную вазу не грохнули. Здесь и ходить-то страшно, рискуя расколотить какую-нибудь редкую статуэтку или горшок.

– Ну что, мальчики, в руках мушки е*утся? – тихо прошипела нам в затылки ядовитая змея Инесса.

Я скрипнул зубами и благоразумно промолчал, но не Геныч:

– Да я бы уже давно починил, но мне Жека помогал. Могу домой забрать, тут делов-то…

– За стол садитесь, работяги, а то Эллочка уже волнуется, что вы не накормлены.

– Да! – обрадовался Геныч. – Ты – не ты, когда голоден!

Я оглянулся, поймал смущённую улыбку Эллы и, несмотря на отсутствие аппетита, занял место за щедро накрытым массивным столом (тоже, кстати, антикварным). С интересом разглядываю мощную резную ножку-лапу и глажу пальцами шершавую поверхность.

– Это нихуясень! – с видом знатока подсказывает Геныч, а поймав цепкий взгляд хозяйки, восклицает: – Ну что, Инесса Германовна, снова за здоровье тех ворот?..

Застолье проходит вполне себе мирно, даже весело. Вот только хитрая тётка пасёт за нами, словно коршун. Она явно бесится из-за того, что ей сегодня пришлось перед нами извиняться, но вида не показывает – улыбается и играет роль радушной хозяйки почти виртуозно. Если бы не острый взгляд, которым она препарирует меня, пока внимание Эллы сосредоточено на обеде. Но, отдать Инессе должное, над моей девочкой она кудахчет, как заботливая наседка.

А вот здоровенный грек Георгиос тоже, похоже, не в фаворе у старой кобры и безжалостно расстрелян её злыми взглядами. Сердобольный Геныч тянется к нему со своим очередным тостом.

– Давай, Георгий, за ворота и обворожительных женщин, распускающихся по весне.

– А ты не слишком частишь, сынок? – Инесса сладко воркует Генычу, который завис с протянутой рукой. – Ты же, вроде как, спортсмен у нас…

– Не вроде, а спортсмен – самый, что ни на есть! Не перепились еще на Руси богатыри – добры молодцы! Я ж по чуть, Инесса Германовна, и только из уважения к присутствующим, – Геныч болтает содержимым своей мензурки. – А в малых дозах, я вам скажу, горячительное безвредно в любом количестве. Ну так что, за молодых – чтоб жили они долго и часто!

Тост с энтузиазмом поддержали. А Инесса, даже опрокидывая в себя стопку, продолжила сечь за мной.

Да не пью я, грымза пучеглазая! И для этого мне на хрен не нужны твои косые предостерегающие взгляды!

У меня собственная мотивация под боком, и мне ещё предстоит доказать моей девочке, как сильно я по ней соскучился. Элла отставляет стакан с соком, улыбается мне и прикладывает к своим губам голубовато-зелёный камешек, сверкающий на её пальчике. Я тоже не могу сдержать удовлетворённой улыбки. А всевидящий Геныч, сука, тут как тут.

– Прикольный камешек! – пробасил этот ценитель. – А как называется?

Вот падла! Что ж я сразу не прогуглил? И чек хер пойму, куда сунул…

– Прямо как Эллочкин левый глазик! На астероид похож, – продолжает умничать ювелир-костолом.

И в тот момент, когда я готов сказать, что это его башка похожа на астероид, Инесса удивлённо воскликнула: