Безобразный Ренессанс. Секс, жестокость, разврат в век красоты

Произошла настоящая катастрофа. За несколько месяцев экономические проблемы, рост налогов, ряд ужасных военных поражений сделали режим Ринальдо дельи Альбицци чудовищно непопулярным. Союзники начали отказываться от него. Даже Палла Строцци охладел к нему. Хватка Альбицци ослабела. Столкнувшись с необходимостью делать выбор между гражданским банкротством и гегемонией Медичи, торговая элита города в августе 1434 г. избрала Синьорию из сторонников Козимо.

Политическая карьера Ринальдо дельи Альбицци была закончена. Новая Синьория немедленно отправила его в ссылку вместе с Паллой Строцци. Все «реформы» были отменены. А Козимо де Медичи и его родственники вернулись в город победителями. Флоренция нуждалась в его деньгах гораздо больше, чем в «свободе», которую собирался защищать Ринальдо дельи Альбицци.

Осенью 1434 г. Козимо вернулся в город и стал его полноправным и бесспорным хозяином. Измученная войной, нуждающаяся в деньгах и не имеющая иных кредиторов Флоренция видела в Козимо своего крестного отца. Хотя титул «отца нации» (pater patriae) был присвоен ему только после смерти, при жизни он был очень богатым «папочкой».⁸²

Козимо в полной мере использовал свое положение. Он держал власть мертвой хваткой. Козимо переманил на свою сторону прежних врагов, других безжалостно и без колебаний отправил в изгнание, расширил сеть контроля и сосредоточил процессы принятия решений в собственном доме. Он даже продавил принятие новой конституции, по которой вся полнота власти переходила «его» совету, и заключил соглашение с герцогом Милана Сфорца, по которому мог рассчитывать на военную поддержку в случае возникновения непредвиденных беспорядков. К 1459 г. он достиг такой полноты власти и безопасности, о которой мафиозные крестные отцы могут только мечтать.

Заговоры, контрзаговоры и жестокие меры, сопровождавшие взлет Козимо к вершинам политической пищевой цепочки, были уникальными, но траектория его движения показывает, насколько неразрывно богатство торговых банкиров было связано с политической властью. Благодаря занятиям торговлей торговые банкиры получали возможность создать широкие сети, в которых деловые интересы переплетались с семейными узами. Неудивительно, что со временем они заняли господствующее положение в местной политике. В центре перекрывающихся сфер влияния находились богатейшие торговые банкиры, такие как Козимо де Медичи. В их распоряжении имелась готовая политическая машина, которую можно было легко перевести в правительство. Аналогично печальное состояние общественных финансов итальянских городов практически гарантировало богатейшим торговым банкирам ведущее положение в политической жизни. Без них никакая политика была невозможна. Рост расходов, негибкая система налогообложения и безнадежно недостаточные налоговые сборы делали займы единственным выходом для большинства городов. А поскольку занять деньги можно было только у торговых банкиров – и в тех сетях, частью которых они являлись, правительствам неизбежно приходилось поступаться принципами и желаниями. Но самым главным были ставки в этой борьбе. Соперники буквально наступали на пятки. Если торговый банкир хотел выжить, ему нужно было владеть целым рядом навыков. Если он был богат, но неколоссально, то ему следовало забыть о моральных принципах и действовать крайне жестко – только так можно было стать самой большой рыбой в пруду. Если он был очень богат, то ему нужно было оставаться самым богатым, самым безжалостным и самым хитроумным человеком в своем городе. Алчность была хорошим качеством для торгового банкира эпохи Ренессанса. Но в борьбе за главный приз Гордон Гекко и в подметки не годился бы Козимо де Медичи.

Искусство лицемерия

Торговые банкиры из экономических магнатов превратились в хозяев политической жизни, и те, кто добрался до вершины, могли испытывать глубокое удовлетворение. Установив контроль над правительством, они получили в свои руки идеальные средства отстаивания своих коммерческих интересов и открыли двери к безграничному богатству и влиянию. Но в то же время они столкнулись с новыми проблемами, связанными с их собственными нечистоплотными методами. У них не было титулов, которыми обладали другие деспоты и которые давали ощущение безопасности. И потому они не могли довести искусство великолепия до совершенства. В городах, которые, по крайней мере, официально оставались республиками, было опасно демонстрировать свое богатство и власть, поскольку это могло вызвать недовольство рядовых граждан. А тот факт, что власть опиралась на сеть личных отношений, осуществляемых за витриной органов управления, означал, что банкирам нужно было проявлять осторожность, чтобы не отпугнуть своих союзников.