Безобразный Ренессанс. Секс, жестокость, разврат в век красоты

Говоря о том, что честолюбивые, независимые и осознавшие роль политической игры кондотьеры были готовы идти к власти по трупам, мы рассматриваем лишь половину истории. Чаще всего они вообще не признавали уз верности, даже если это были узы крови. Поразительное количество кондотьеров убивали, похищали, сажали в темницы и пытали членов собственных семей – причем делали это с удивительным хладнокровием. Правитель Имолы Таддео Манфреди (1431 – ок. 1486) десятилетиями вел войну с собственным дядей, Асторре II Манфреди, правителем соседней Фаэнцы, но при этом все считали, что он проявлял необычную для своего положения мягкость. Несколькими годами ранее Пино I Орделаффи (ок. 1356–1402) захватил власть в Форли, свергнув и заключив в темницу собственного дядю Синибальдо, а впоследствии отравив своего кузена Джованни. Еще более жестоким был Оливеротто да Фермо (1475–1502), которого сам Макиавелли называл воплощением зла. Он не терпел ни малейших помех своему честолюбию, не слушал ничьих приказов – и уж точно не собирался подчиняться своему дяде по материнской линии Джованни Фольяни, который в то время был правителем Фермо. Вот что пишет Макиавелли о том, как кондотьер вернулся в родной город после очередной военной кампании:

Оливеротто устроил торжественный пир, на который пригласил Джованни Фольяни и всех именитых людей Фермо. После того как покончили с угощениями и с принятыми в таких случаях увеселениями, Оливеротто с умыслом повел опасные речи о предприятиях и величии папы Александра и сына его Чезаре. Джованни и другие стали ему отвечать, он вдруг поднялся и, заявив, что подобные разговоры лучше продолжать в укромном месте, удалился внутрь покоев, куда за ним последовал дядя и другие именитые гости. Не успели они, однако, сесть, как из засады выскочили солдаты и перебили всех, кто там находился. После этой резни Оливеротто верхом помчался через город и осадил во дворце высший магистрат; тот из страха повиновался и учредил новое правление, а Оливеротто провозгласил властителем города.⁴⁵

Предположительное участие Федерико да Монтефельтро в убийстве своего сводного брата удивительно лишь тем, что он потрудился сделать это не слишком откровенно и прямолинейно.

Жестокость и убийство во имя политических целей – это одно, почти садистская порочность – совершенно другое. И, похоже, склонность командиров наемников к насилию и жестокости росла прямо пропорционально их независимости и военной мощи. Например, тиран Болоньи Джованни Бентивольо (1443–1508) печально прославился тем, что пытал и убил астролога Луку Гаурико только за то, что тот дал ему неблагоприятный прогноз. А его современник Эверсо II дельи Ангвиллара (умер в 1464 г.) был «богохульником и жестоким человеком, и мог убить человека так же легко, как овцу».⁴⁶ Эверсо

…насиловал жен и дочерей своих подданных в собственном дворце; он постоянно предавался распутству и разврату, и его даже обвиняли в инцесте, поскольку целомудрие собственных дочерей для него ничего не значило. Он часто порол своих сыновей и угрожал им мечом.⁴⁷

Еще хуже был Браччо да Монтойе, которого Майкл Маллетт совершенно справедливо называет одним из двух величайших кондотьеров того времени.⁴⁸ Хотя папа Пий II считал Браччо «приятным и обаятельным собеседником», в то же время замечал, что «в душе он был жесток»: