Безрассудная Джилл. Несокрушимый Арчи. Любовь со взломом

– Я, – сказал его сиятельство, промазывая по легкому шару. По какой-то причине он был в великолепнейшем настроении. – Харгейт разыгрался. Минуту назад я вел на одиннадцать очков, но он почти все наверстал.

Лорд Дривер принадлежал к тем бильярдистам, которые с большим уважением относятся к подобным успехам.

– Повезло, – разуверяюще пробормотал молчальник Харгейт. Для него это была длиннейшая тирада. С момента их встречи на паддингтонском перроне Джимми редко слышал от него хотя бы полную фразу.

– Вот уж нет, старичок, – великодушно сказал лорд Дривер. – Рветесь вперед, как двухлетка. Скоро я уже не смогу давать вам двадцать очков форы.

Он отошел к боковому столику и смешал себе виски с содовой, напевая куплет из музыкальной комедии. Вне всяких сомнений, он находил жизнь прекрасной. Последние несколько дней, и особенно сегодня с утра, он явно чувствовал себя не в своей тарелке. В половине шестого Джимми увидел его на террасе и подумал, что лорд напоминает глухонемого на похоронах. Теперь же, всего несколько часов спустя, он смотрел на мир сияющим взором и чирикал, как беззаботная пташка.

Партия, дергаясь, продолжалась. Джимми опустился на стул, следя за шарами. Счет медленно полз вверх. Лорд Дривер играл плохо. Харгейт – из рук вон плохо. Затем, набрав чуть больше восьмидесяти очков, его сиятельство попал в жилу; и когда удача ему вновь изменила, на его счету было девяносто пять. Счет Харгейта, подпитанный промахами противника, достиг девяноста шести.

– Это укорачивает мне жизнь, – вздохнул Джимми, наклоняясь вперед.

Шары расположились в идеальной позиции. Даже Харгейт не мог не сделать карамболя, и он его сделал.

Финал почти ноздря в ноздрю наихудшей партии, из всех возможных. В ожидании следующего удара Джимми наклонился еще ближе. Видимо, Харгейту было рано торжествовать победу. Хороший игрок, возможно, сумел бы сделать карамболь и при таком расположении шаров, но не Харгейт. Они лежали почти на прямой линии с белым в центре.

Харгейт выругался себе под нос. Безнадежная позиция. Он небрежно ударил в белый. Белый накатился на красный, будто на мгновение застыл, а затем отлетел назад точно в цель. Партия закончилась.

– Черт дери! Это надо же! – вскричал молчальник, которому такое чудо развязало язык.

По лицу Джимми расползлась тихая улыбка: он вспомнил то, что пытался вспомнить на протяжении недели с лишним.

Тут дверь отворилась, и возник Сондерс.

– Сэр Томас был бы рад увидеть ваше сиятельство в своем кабинете, – сказал он.

– А? Что ему нужно?

– Сэр Томас не избирает меня в наперсники, ваше сиятельство.

– А? Э? Нет! Ну, увидимся позже, ребятки.

Граф прислонил кий к столу и надел пиджак. Джимми вышел следом за ним, проводил его до двери и плотно закрыл ее за собой.

– Секундочку, Дривер, – сказал он.

– Э? А! Так что?

– Игра была на деньги? – осведомился Джимми.

– Ну да. О черт! Я было и забыл. Пятерка. И… э… кстати, старик, дело в том, что сейчас я жутко… Чего-нибудь вроде пятерочки у вас при себе не найдется? Дело в том…

– Дорогой мой, найдется. Я сейчас же с ним рассчитаюсь, договорено?

– Буду жутко обязан. Спасибо, старик. Отдам завтра.

– Торопиться не обязательно, – сказал Джимми. – В дубовом сундуке их еще порядком.

Он вернулся в бильярдную. Харгейт отрабатывал карамболи и как раз прицеливался, когда Джимми открыл дверь.

– Как насчет партии? – спросил Харгейт.

– Не сейчас, – ответил Джимми.

Харгейт завершил попытку и потерпел полное фиаско. Джимми улыбнулся.

– Не такой удачный удар, как тот, последний.

– Да.

– А тот был отличным.

– Повезло.

– Не скажите.

Джимми закурил сигарету.

– Вы немножко знакомы с Нью-Йорком?

– Бывал там.

– А когда-нибудь в «Клуб любителей прогулок» заглядывали?

Харгейт повернулся к нему спиной, но Джимми успел увидеть его лицо и остался доволен.

– Впервые слышу.

– Отличное местечко, – сказал Джимми. – Главным образом актеры, писатели и так далее. Единственный минус – некоторые приводят с собой странных приятелей.

Харгейт никак не откликнулся. Это его, видимо, не интересовало.

– Да, – продолжал Джимми, – один мой близкий друг, актер по фамилии Миффлин, год назад записал гостем клуба одного типа, и тот на бильярде ободрал всех поголовно как липку. Старый прием, знаете ли, пропускать противника вперед, а в завершение случайно выиграть удачным ударом. Конечно, раз-другой подобную случайность исключить нельзя, но когда человек, выдающий себя за новичка, неизменно умудряется просто великолепнейшим ударом…

Харгейт обернулся к нему.

– Они вышвырнули этого типа вон, – сказал Джимми.

– Послушайте!

– Да?

– О чем это вы?

– Нудная историйка, – сказал Джимми виновато. – Я нагнал на вас скуку. Кстати, Дривер попросил меня рассчитаться с вами за ту партию, на случай если он не вернется. Вот, пожалуйста.

Он протянул пустую ладонь.

– Дошло?

– И что вы намерены сделать? – резко спросил Харгейт.

– Что я намерен сделать? – переспросил Джимми.

– Вы понимаете, о чем я. Если будете держать рот на замке и войдете в долю, то делим пополам? Вы этого хотите?