Безрассудная Джилл. Несокрушимый Арчи. Любовь со взломом

Джимми пришел в восторг. Он знал, что по всем правилам в ответ на такое предложение ему полагалось, сурово хмурясь, воздвигнуться из кресла и обрушить месть на дерзновенного за такое оскорбление, но он в подобных случаях предпочитал пренебрегать условностями. Встречая человека, чей кодекс чести не совпадал с общепринятым, он старался завязать с ним дружеский разговор и ознакомиться с его точкой зрения. И к Харгейту он испытывал не больше враждебности, чем к Штырю при первой их встрече.

– А такая игра вам много приносит? – спросил он.

Харгейт почувствовал облегчение. Разговор принимал деловой оборот.

– Хоть залейся, – ответил он с некоторым энтузиазмом, – хоть завались. Если войдете в долю, так…

– Но ведь рискованно?

– Ни в коем разе. Иногда непредвиденная случайность…

– Вроде меня?

Харгейт ухмыльнулся.

– Работка, наверное, тяжелая, – сказал Джимми. – Сколько усилий требуется, чтобы держать себя в узде!

Харгейт вздохнул.

– Да, это хуже всего, – сказал он, – делать вид, будто ты никогда прежде кия в руках не держал. Бывает, молодые дурни до того снисходительно меня обучают, что так и подмывает сорваться и показать им настоящую игру.

– В любой высококвалифицированной профессии всегда найдется свой изъян, – сказал Джимми.

– Ну, зато в этой есть много плюсов, – сказал Харгейт. – Так договорено? Вы получаете…

Джимми покачал головой.

– Да нет, – сказал он. – Очень любезно с вашей стороны, но коммерческие сделки не по моей части. Боюсь, на меня тут не рассчитывайте.

– Как! И вы намерены…

– Нет, – сказал Джимми, – не намерен. Я не комитет общественной безопасности. Я ни одной живой душе не скажу.

– Ну, в таком случае… – с облегчением начал Харгейт.

– Разве что вы снова возьмете кий в руки, пока вы здесь.

– Но черт дери! Какой тогда вообще смысл… Ну а что мне делать, если мне предложат партию?

– Сошлитесь на свое запястье.

– Мое запястье?

– А вы его сильно растянули завтра утром. Не повезло. Даже не понимаю, как вы умудрились? Вообще-то растяжение небольшое, но держать кий мешает.

Харгейт поразмыслил.

– Усекли? – сказал Джимми.

– Ну ладно, – сказал Харгейт угрюмо. – Но, – вдруг взорвался он, – если подвернется шанс поквитаться с вами…

– Не подвернется, – успокоил его Джимми. – Не предавайтесь розовым мечтам. Поквитаться! Вы же меня не знаете! В моих доспехах нет ни единого сучка или задоринки. Я своего рода современное издание Рыцаря Без Страха и Упрека. Теннисон писал своего Галахада с меня. Я шагаю по жизни в почти тошнотворной безгрешности. Но – тсс! За нами следят… Вернее, будут следить через минуту. Кто-то идет по коридору. Но вы усекли, верно? Растяжение запястья – вот пароль и отзыв.

Ручка двери повернулась. Лорд Дривер возвратился.

– Приветик, Дривер, – сказал Джимми. – А мы без вас скучали. Харгейт по мере сил развлекал меня акробатическими фокусами. Но вы слишком рискуете, Харгейт, старина. Помяните мое слово, вы, того и гляди, заработаете растяжение запястья. Надо быть осторожнее. Как, уже уходите? Спокойной ночи. Милый малый, Харгейт, – добавил он, когда шаги удалились по коридору. – Ну, мой мальчик, что с вами? У вас угнетенный вид.

Лорд Дривер бросился на кушетку и глухо застонал.

– Черт! Черт! Черт! – высказался он.

Его остекленелые глаза соприкоснулись с глазами Джимми и продолжали блуждать, стекленея все больше.

– Но в чем дело? – настойчиво спросил Джимми. – Покинули нас, ликуя, как певчая птичка, а возвратившись, стонете, как неприкаянная душа. Что произошло?

– Налейте мне коньяка с содовой, Питт, старина, будьте так добры. Я в жуткой луже!

– Почему? Что случилось?

– Я помолвлен, – простонал его сиятельство.

– Помолвлены? Так объясните. Ну что с вами такое! Или вы не хотите быть помолвленным? И кто ваша…

Внезапно ужасное подозрение заставило его умолкнуть.

– Кто она? – вскричал он, ухватил злополучного пэра за плечо и свирепо встряхнул. К несчастью, он выбрал то мгновение, когда граф как раз успокаивал свои дрожащие нервные центры глотком коньяка с содовой, и минуты на две создалось впечатление, что разговор вот-вот окончательно прервется из-за безвременной кончины последнего в роду Дриверов. Однако длительный и мучительный припадок кашля завершился, оставив его сиятельство в живых и на пути к полному восстановлению сил.

Он с упреком поглядел на Джимми, но Джимми было не до извинений.

– Кто она? – продолжал он настаивать. – Ее имя?

– Могли меня прикончить, – проговорил выздоравливающий.

– Кто она?

– Что? Да мисс Макичерн.

Джимми знал, что ответ будет именно таким. Но это ничуть не смягчило удар.

– Мисс Макичерн… – повторил он.

Лорд Дривер траурно кивнул.

– Вы с ней помолвлены?

Еще один траурный кивок.

– Не верю, – сказал Джимми.

– Я бы и сам не стал верить, – тоскливо сказал его сиятельство, игнорируя некоторую бессердечность своих слов. – Но это факт, как ни крути.

В первый раз после того, как имя было названо, Джимми заметил поразительную странность в настроении своего счастливого соперника.

– Вы словно бы не слишком рады.

– Рад! Нет, не то чтобы я прыгал от восторга.