Читаем Безрассудное сердце полностью

Самое приятное, что я поняла тогда, – это то, что люди, будь они белыми или красными, мужчинами или женщинами, в сущности, все одинаковые. Каждый народ имеет своих добряков, мудрецов, дураков, и шайены не были исключением. Одни индейцы отличались открытым и дружелюбным нравом, другие были скрытными и себе на уме даже в кругу собственной семьи. Одних я полюбила сразу, других не могла полюбить, как ни старалась. Я знала застенчивых индейцев и бахвалов, необыкновенно добрых и отвратительно жадных. Они также не были лишены пороков. Большой Бобер слишком много пил. Зимний Цветок славилась на редкость сварливым нравом. Черное Копье, очень привлекательный с виду воин, так любил полентяйничать, что индейцы частенько называли его Тот, Кто Всегда Лежит.

Еще один, которого звали Три Пони, был игроком. Как-то за один вечер он проиграл все, что имел, включая свой вигвам, Бобровому Хвосту. Когда его жена прослышала об этом, она вышвырнула из вигвама все вещи мужа и его самого тоже и стала орать, что Бобровый Хвост может забирать себе все, но вигвам она не отдаст, потому что он принадлежит ей, а не мужу. На другое утро Три Пони проспался и пришел мириться, но она отказалась принять его обратно. Пользуясь своим правом, она сожгла свой вигвам и ушла жить к сестре.

Детей шайены обожали. Самые маленькие бегали голыми по всей деревне и играли, во что играют все дети на земле. Девочки занимались с куклами, а мальчики возились в земле и рычали, как щенки. На меня с моими длинными рыжими волосами и светлыми глазами они смотрели с крайним любопытством. Иногда они с робкими улыбками подходили ко мне.

Позднее, познакомившись со мной получше, двое или трое обязательно сопровождали меня, куда бы я ни шла, и очень интересовались моими светлыми глазами.

Особенно я привязалась к малышке по имени Утренняя Заря. Она любила слушать мои рассказы о наших с Тенью встречах возле Кроличьего Камня, когда я тоже была маленькой девочкой, и как я рассердилась на него, когда он съел сырое бизонье сердце.

Утренняя Заря считала Тень самым храбрым воином на свете и сообщила мне по секрету, что мечтает стать его второй женой, если я не буду возражать.

Иногда, наблюдая за Утренней Зарей и Тенью, я воображала, что она – наша дочь. В деревне было много детишек, и мне, как никогда, захотелось иметь собственного.

Энергии Утренней Заре было не занимать. Несколько дней она являлась в наш вигвам с первыми лучами солнца, горя желанием помочь мне приготовить завтрак для Тени. Она и вправду помогала мне натянуть обвисшие шкуры, собрать хворост и поискать корешки и ягоды. Мне нравилось, когда она крутилась подле меня, и ее веселый смех скрашивал мне трудный путь. Молодой Листок прозвала ее «маленькой женой», потому что она все дни пропадала у нас, помогая нам по хозяйству.

Довольно внимательно я наблюдала за мальчиками, чтобы лучше понимать Тень. Индейские мальчики брали в руки оружие в самом нежном возрасте. Сначала они стреляли в цель, привязанную к дереву. Потом, взрослея, получали луки побольше и охотились на зайцев и оленей, а еще через некоторое время на бизонов. Только потом они начинали охотиться на врага и играть в смертельные игры.

Стоило индейскому мальчику пораниться или удариться, он ни за что не плакал. И никогда не демонстрировал на людях свое горе, разве лишь за шкурами вигвама среди своих близких. Настоящий воин должен был быть храбрым и неустрашимым. И говорить обо всем он должен был прямо, не хитря и не лукавя. В его обязанности входило снабжать семью мясом, защищать племя от врагов и выказывать уважение к старшим.

Сурово наказывались нечестность, прелюбодеяние, убийство и трусость. Неверной жене отрезали нос, чтобы все видели, какая она.

Мальчики рано познавали, что такое гордость. Они гордились тем, что они индейцы, гордились своей семьей, своей силой, своим физическим превосходством. О мертвых они всегда помнили, но никогда не называли их имена.

Воин уважал право человека быть ни на кого не похожим. Я помню высокого худого шайена по имени Корова. Он не был воином. Одевался и вел себя, как женщина, и Тень говорил, что это его право. Он не презирал Корову, не питал к нему отвращения, разве что жалел.

Белые часто говорили, что индейцы не умеют смеяться и у них нет чувства юмора. Это оказалось вздорной выдумкой. Шайены любили добрую шутку, даже если она метила в них самих. И очень любили всякие истории, бывало, вся деревня собиралась вокруг человека, заводившего рассказ о каком-то интересном событии.

Иногда это был рассказ о великом воине или великой битве, иногда об истории шайенов, иногда о том, как Майиун сотворил Землю. Но о чем бы ни говорили эти люди, они собирали вокруг себя и детей, и взрослых.

Перейти на страницу:
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже