Безразличные матери. Исцеление от ран родительской нелюбви

На протяжении всей жизни дочери подвергаются программированию, для которого попеременно используются пощечины, вздохи, критика, упреки, крики. В результате в сознании дочерей укореняется вера в то, что они несут ответственность за предпочтения, чувства и поведение матери по отношению к себе. Эта вера и является той силой, которая удерживает без каких-либо изменений сложившиеся неправильные отношения между матерью и дочерью. Пока дочки чувствуют вину и стыд за то, что «стали причиной» нелюбящего поведения матери, они не способны бросить родительницам вызов, отстоять собственные права или полностью прочувствовать гнев и сожаление из-за того, что с ними случилось. Они продолжают соглашаться с ложью, будто они плохи, эгоистичны, не правы или ущербны, а следовательно, не имеют права чувствовать то, что чувствуют, или делать то, что считают правильным для себя, невзирая на потребности матери. «Я сама во всем виновата» – большая ложь, допускающая и другие лживые утверждения, которые говорят нелюбящие матери ради собственной выгоды и с которыми борются мои клиентки с помощью упражнения «Правда и Ложь».

Борьба с этой большой ложью до тех пор, пока она не ослабит свою хватку, приносит дочерям свободу, чувство любви к себе и принятие себя – то, чего так часто не хватало им в жизни.

Мощный заряд энергии содержится в словах Саманты: «Моя мать не могла любить меня, и в этом не было моей вины». Многократное повторение этой фразы, пока она не прозвучала убедительно, стало огромным шагом на пути к освобождению для многих моих клиенток. Несмотря на простоту действия, произнесение правды вслух помогает ей поселиться глубоко внутри.

Я предложила Саманте сделать следующий шаг и сказать маленькой девочке, сидевшей на ее коленях, за что она не была в ответе. «Это поможет исцелить и успокоить ее, – добавила я, – а также повлиять на освобождение маленькой Саманты от непосильной ноши чувства вины и стыда, отягощающих всю ее жизнь».

Саманта: «Хорошо… Дорогая, я знаю, что мама всегда говорила, будто ты плохая и заслуживаешь того, чтобы тебя били, наказывали и ругали. Она говорила, что ты сама была в этом виновата. Но она была не права. Ты была замечательной умной маленькой девочкой. И не несла ответственности за ее шлепки и удары. Ты ничем не заслужила того, чтобы у тебя выбили зуб. Не на тебе лежит ответственность за то, что тебя не пустили на чемпионат по баскетболу. Ты не сделала ничего, чтобы заслужить такое. Ты не виновата в ее жестокости. Ты не виновата в том, что она помешалась на твоей учебе и оценках. Ты была умной девочкой. Ты не заслужила, чтобы с тобой обращались так, как будто ты ленива и глупа. Ты не виновата в мамином сумасшествии. Это все ее вина. Это не имело никакого отношения к тебе».

Когда дочь представляет себя ребенком и вспоминает все тяготы и нелюбящее поведение, с которыми ей пришлось столкнуться, становится намного проще принять правду: ребенок ни в чем не виноват. И женщине, которой она стала, тоже не за что себя винить. Причина насилия, плохого обращения, смены ролей и давления полностью заключалась в ее матери и не имела никакого отношения к ней.

Когда правда проникает внутрь, как это постепенно происходило с Самантой, на поверхность могут выйти сильные эмоции. Я спросила у Саманты, как она себя чувствует.

Саманта: «Я в бешенстве и в ярости… но главным образом – в невероятной, ужасной печали. Нет, даже более, чем в печали. Такое чувство, что кто-то умер».

Сейчас Саманта плакала и скорбела. И эта скорбь привела ее к глубокому принятию правды, оказавшейся теперь такой очевидной. Она больше не могла назвать нелюбящее отношение к ней матери любовью. Она не была в ответе за ужасное обращение с ней – а вот ее мать была. Мир перевернулся.

Каждый, кто доходит до этого этапа, должен оплакать все то, чего был лишен. Большинство дочек мамаш, не способных любить, были лишены детства, потому что их матери не позволили насладиться им.

Я перечислила Саманте ее утраты:

– Вы потеряли право на игры и глупости.

– Вам не удалось побыть беззаботным ребенком. Было ли вам четыре, четырнадцать или ближе к сорока, вы тащили взрослую ношу с самого детства.

– Вам не удалось познать предсказуемость и постоянство заботы, от которых зависит внутреннее чувство безопасности.

– У вас почти не было возможности почувствовать свободу и доверие.

– Вы страстно желали, чтобы ваши достижения были оценены, но мать скрывала от вас правду: вы уникальный и замечательный человек, чья задача в жизни состоит в том, чтобы быть собой.

«На полусознательном уровне вы прятали это знание внутри вас, – добавила я. – И вот наконец оно перед вами, чтобы вы его приняли и умом, и сердцем».

Сдержанная и осторожная Саманта изолировала себя не только от других людей, но и от собственных теплых и любящих чувств. Я убедила ее в том, что они у нее есть и спрятаны за ее болью.

Оставьте в прошлом миф о хорошей матери