Безродный

— Вроде того, — ответил ему капитан, подсаживаясь на свободное место. Брего что-то шепнул ему на ухо и отправился к воротам «замка». Проверять караул, не иначе.

— Ну, вот и славно, — сказал один из бандитов, — У нас то, ентож… Крови то тоже никто не хочет в общем.

Второй бандит протянул нам с Верноном глубокие деревянные миски и молча кивнул на котёл. Мол, набирайте.

— Житьё у нас тута небогатое. Но, что имеем — тем поделимся, — добавил третий, — Сами понимаете, с леса такую ораву ртов прокормить сложно. Тем более, что солдатня ещё когда в ту сторону, — он махнул рукой в направлении частокола, — шла, всю дичь почти распугала и повырезала. Да и трупоеды потом тоже постарались. Ониж енто. Не только на трупы харчуют, но и ежели зайца или оленя поймают — жрут его за милую душу.

— Мы заметили, — угрюмо бросил я, проводя пальцами по распоротой щеке. Место шва вздулось, и снова начинало противно ныть. Из глубины раны сочилась сукровица. Дерьмо. Как бы заражение крови не получить и не свалиться, как тот же Тур.

— Это тебя так на кладбище подрали? — поинтересовался первый бандит. На лицо все трое были похожи. Одинаково грязные, заросшие и кутающиеся в какие-то лохмотья. Наверняка, когда-то это были добротные стёганки, но из-за долгой носки они порядком поистрепались. Нитки подгнили, и некоторые швы уже начинали расползаться. Правда людей барона это не сильно волновало. Во мраке ночи, едва-едва разгоняемом костром, их можно было различить, разве что, по цвету повязок, спущенных на шею. У первого там болталась зелёная тряпка, у второго — красная, а третий нацепил на себя иссиня-черную. Ну чтож. Будете значит, зелёным, красным и чёрным.

— Ага, — ответил за меня Мика, — Он там почитай в одиночку с трупоедом сошёлся. Без копья — с ножиком одним. Но завалил, таки, гада.

— Ну хорош заливать, — перебил его Вигги, — Тот урод был тощий, да и копьями его истыкали перед этим.

— Но ему ик… Это самое… Хватило значит, сноровки и живучести — вырваться и раскидать четверых му-у-у… мужиков, — возразил Ронвальд. Этот своим привычкам, похоже, не изменял. Даже тут умудрился найти алкоголь и ужраться им в сопли.

— Силён, уважаю, — кивнул зелёный, — я бы это… Честно признаться — зассал вот так, один на один с монстром выходить.

— Да Генри вообще…Муж… Ик… Что… На… — Ронвальд не договорил. Его сложил пополам внезапно подкативший приступ рвоты. Пьяница упал на колени и залил землю содержимым своего желудка. Попробовал отползти, но запутался в руках и попросту рухнул рядом. По лагерю раскатился заливистый храп.

— Вот пьянь, — пнул его Мика, — Опять нажралси, а мне его тащить потом. Слыш это, капитан. А может его тут, до утра оставим? Ну, енто… В воспитательных целях.

— Ночи нынче холодные, — возразил бандит в красной повязке, — Замёрзнет он тута. Лучше в хату отнести.

Капитан молчал. Он вообще не обращал внимания ни на бандитов, ни на своих людей. Сидел и смотрел куда-то в ночь, безучастно помешивая в своей миске уже остывшую похлёбку. Похоже, слова барона заронили в его душу большущее зерно сомнение, которое уже успело проклюнуться и дать побег. А может, недавние события разбередили ему старые, но всё ещё не зажившие раны. Кто знает…

— Он прав, — я решил взять ситуацию в свои руки, — Не дело это, своего так бросать. Оттащим в хату, а там, утром, разберёмся, что с ним делать. Выгребные ямы, например, пусть чистит. В воспитательных целях.

— Золотарём, побудет, значица, — хмыкнул Мика, — Хорошо бы, да только больно быстро управится. У нас яма то всего одна — возле старостиного дома. Он там себе сидуху обустроил…

— Всё-всё, достаточно, — оборвал его я, не желая выслушивать ещё одну охуительную, но абсолютно бесполезную историю. По правде говоря с тех пор, как мы вышли из замка все мои мысли были лишь об одном — о письме, которое вручил мне барон. То, что в нем написано, само по себе могло пролить свет на многие вопросы. Вот только его футляр, как назло, был запечатан гербовой печатью. Если я её сломаю, то тот корчмарь, к которому меня отправил барон, увидит, что письмо было вскрыто. И, скорее всего, потеряет ко мне всяческое доверие. Восстановить вряд-ли удастся. У каждой гербовой печати уникальный рисунок, потому их довольно трудно подделать. Разве что мне получится найти умельца, который по отпечатку на воске вырезать поддельную печать, но это сильно вряд-ли. Уж точно не в Медовище.

— Мы кстати, — прервал молчание бандит в чёрной повязке, — Завтра вас сопровождаем, в деревню то.

— Да… — мечтательно протянул «красный», — Сука, хоть на девок погляжу. Почитай, не видел четыре месяца уже.

— Ты, конечно, гляди, если хочешь, — ответил ему «зелёный», — А я вот пощупаю с удовольствием. Зажму где-нибудь в уголке, а она будет пищать, извиваться…

— Ага. Я даже знаю одну достойную кандидатуру, у которой мужика давно не было, — хмыкнул я, — К Ионе загляните. Можете хоть втроём сразу. Она против не будет.