Безродный

Завязывать глаза нам в этот раз не стали, да и в качестве «эскорта» отправили всего троих человек, если не считать Остьена — дезертира, который раньше служил в Бренфальской гвардии. Его капитан тоже взял с собой, объяснив, что в деревне с проклятием будет разобраться куда как проще. Барону не стоило знать, что на самом деле его везут на допрос, почти что под сывороткой правды.

Но, похоже, Виктор начинал нам понемногу доверять, и ни о чем подобном не подозревал. Хотя мне всё происходящее не шибко нравилось. Слишком удачно оно складывалось. Слишком красивую песенку нам вчера напел барон. Не исключено, что он, как и капитан, ведёт какую-то двойную игру. А меня угораздило влезть между ними. Как между молотом и наковальней. Зараза…

Встречать нас вышла вся деревня. Люди толпились по обочинам дороги за спинами бойцов ополчения. Те же, в полной боевой выкладке и с копьями наперевес выстроились в две шеренги, образуя довольно широкий коридор, по которому как раз могли проехать повозки с припасами.

Но стоило нам подъехать к воротам, как приветственные крики сменились тяжелым, напряженным молчанием. Народ разглядел, кто сидел на козлах первой повозки. Те, кто ещё вчера, были врагами, сейчас заявились в деревню, словно союзники.

— Я-то думал, гостей принято встречать хлебом-солью, а не стеной копий — гоготнул один из бандитов. Кто именно, у меня разобрать не получилось.

— Гостей принято. А разбойников встречают петлёй! — раздалось откуда-то из толпы.

— Спокойно-спокойно! — Беррен встал, оперившись на высокий деревянный борт, и повысил голос, — Мы заключили с их главарём временное перемирие. Эти люди нам не враги.

— И более того, — добавил бандит, — Мы освободили всех ваших, кого поймали в лесу или на тракте. В знак будущей дружбы, — он указал на последнюю повозку.

В толпе раздалось несколько изумлённых, и в то же время радостных возгласов. Пятеро человек подбежали к последней повозке и помогли бывшим пленникам слезть с неё. Местные уже и не надеялись увидеть своих родных живыми. Но сразу за этим небольшим оживлением вновь повисла напряженная тишина.

— Мы это кто? — из толпы вперед вышел невысокий бородатый мужичок. В руках он держал вилы, — Я с ними ни о чем таком не договаривался. Эти собаки сына моего убили.

— Мы никого не убивали, — возразил бандит.

— Тогда где он? Среди пленных его нет!

— И моего пацана нет, — вперёд вышел кузнец.

— Яшку тоже убили, ироды?! — заплакала какая-то женщина.

Обстановка накалялась. Толпа качнулась вперёд и если бы не строй ополчения, уже бы выплеснулась на дорогу, окружив повозки.

— Убийцы! — закричал кто-то. О борт передней повозки ударилось несколько увесистых камней.

— Люди, послушайте, — вновь заорал Беррен, пытаясь перекричать гул толпы, — Если мы сейчас нарушим мир, то все погибнем. Вы этого хотите? Остановитесь, пока не поздно.

— Да они его купили!

— Много тебе пообещали, а? «Капитан»?

— Не стыдно убивцев защищать? Мы много от них настрадались.

— Да он чужой, пришлый. Плевать ему на наши проблемы. Пообещали бандиты деньгу, он и побёг к ним!

Успокоить людей не удалось. И дело, похоже, шло к большой драке.

Глава 23 «Средневековое правосудие»

Толпа гудела и потихоньку наступала. Её всё ещё удерживал строй ополчения, но бойцы в любой момент могли отступить, оставив бандитов на растерзание разъярённых жителей.

— Ополчение — стена копий вокруг первой повозки! — рявкнул капитан, обнажая меч, — Стража, ко мне.

— Это что ж, ради этих упырей я против своих идтить должен? — крикнул один из бойцов, поворачиваясь к Беррену, — Да ни в жисть! — он демонстративно кинул на землю копьё и сложил на груди руки.

На несколько мгновений повисла гнетущая тишина. Люди ждали. Ждали реакции капитана или кого-то из городской стражи. Но второй ход остался за другим бойцом из ополчения.

— Ингвар дело говорит, — крикнули из противоположной шеренги, — Чтож это мы должны ради этих душегубов своим гузном рисковать и супротив своих воевать? Нет, капитан, иди ка ты нахер. Тебе надо их защищать — ты и защищай, — на землю упало ещё одно копьё. За ним ещё одно. И ещё. Строй ополчения начал ломаться. Люди бросали оружие и просто расходились в стороны, оставляя нас один на один с беснующейся толпой.

— Стража, за мной, живо! — взревел красный, как рак, Беррен, с трудом доковыляв до первой повозки и вставая возле козел. Мы с Верноном спрыгнули следом и обнажили оружие. Было страшно. Но на краю сознания всё крутилась отчаянная мысль… Слабая, едва теплящаяся надежда, что в десять мечей можно их разогнать. Поранить двух-трёх, а остальные сами разбегутся. Но в следующее мгновение она прахом развеялась по ветру.

— Извини, Беррен, — позади нас раздался голос Мики, — Ты хороший мужик и я не имею на тебя ничего дурного, но супротив своих не пойду, — Он спрыгнул с повозки и под одобрительные крики людей присоединился к толпе. Спустя пару секунд его примеру последовали и остальные стражники. Мы остались втроём, против целой деревни.