Безродный

Капитан нахмурился. Он наверняка понимал, что в одиночку выходить против целой толпы — это не вариант. Лишь лёгкий способ зазря погибнуть. Сейчас он попробует вычислить лидеров всего этого варварства. Вычислить и осадить. Вот только получится ли у него одного выступить против тех, кого поддерживает толпа? Сильно сомневаюсь. Староста бы наверняка смог, но он предпочёл не вмешиваться. А Беррен для них — чужак, как мы выяснилисегодня утром. Ну, может, хоть выиграет мне немного времени.

— Почему вы решили, что они ведьмы? — спросил капитан у толпы, — Есть доказательства?

— Они проклинали нас!

— Последнюю корову Селена сглазили так, что она вконец исдохла!

— Наводили хулу на добрых людей!

— Смеялись над нашими обычаями и издевались над богами!

Выкрики слились в нестройный, недовольный гомон, густым маревом повисший над площадью. Вверх взметнулись вилы и факелы. Взгляд всё чаще вылавливал из толпы гамбезоны ополчения и гербы деревенской стражи. Похоже, тут и впрямь уже собралась вся деревня, а капитан, несмотря на проведённую «воспитательную» работу вновь остался в гордом одиночестве. Теперь рядом с ним не было даже нас с Верноном.

— Я ещё раз спрашиваю, — есть доказательства того, что они ведьмы? — повысил голос капитан. Его взгляд на несколько секунд задержался на мне, из-за чего у меня на лбу выступила холодная испарина. Вряд-ли он обрадуется, когда узнает, что мой голос внёс в творящуюся вакханалию весомый вклад. И ошибки тут быть не могло: я стоял чуть в стороне от беснующейся толпы, а рядом никого не было. Ещё один повод разрулить весь этот балаган так, чтоб обошлось без казни.

— Давеча я был за околицей и видел, — вперёд вышел кузнец, — Как они приворотный обряд совершали.

— С неделю назад у Вильяма кот пропал, — вперёд вышел тот самый парнишка, у которого по словам бабок «яйца гниют», — А три дня тому я нашёл его в лесу, прибитого к дереву. Бедной скотине переломали лапы и выпустили кишки.

— Именно в этот день они ко мне за гвоздями и молотком приходили! — поддакнул кузнец.

— Убийцы! Кот им что сделал?

— Сжечь!

— Какие ещё тебе нужны доказательства, капитан? — из толпы вышел низенький, но плечистый мужичок, с пышными усами и коротким ёршиком волос. В руках он крепко сжимал трёхзубые вилы, а его серые глаза с ненавистью и презрением смотрели прямо на Беррена, — Ты и после всего сказанного будешь их защищать? Снова попытаешься отнять наше право на справедливый суд?

— Жизнь одной задранной кошки в обмен на три человеческие? Это справедливостью ты называешь? — капитан сплюнул и потянул из ножен меч, — Если да, тогда выходи сюда и делом докажисвои слова!

Толпа недовольно загудела. Вокруг мужичка собралось с десяток крестьян. Они опустили вилы на манер копий и направили их зубья в сторону обнажившего клинок капитана.

— Кошки? — крикнул мужик снова выступая вперёд, — Их ведьмовство навлекло на нас гнев богов. Из-за них к нам пришли мертвяки. Из-за них погибли, Бран, Иствар, Осберт, Варин… Сука, да дюжина наших! Их жизни по-твоему ничего не стоят?

— Мертвяки пришли не из-за их ведьмовства, — возразил капитан, — А на запах свежих трупов, которые оставила после себя война. Они всегда приходят на этот запах и ведьмовство тут совсем ни при чём. Вы обвиняете этих женщин в выдуманных грехах, — с каждым новым предложением капитан делал один шаг вперёд, а толпа напротив отступала назад. Тоже, ровно на шаг, — В собственной трусости и слабости. Найдись среди вас хоть один, рискнувший сходить в Живицу раньше и забрать оттуда инструменты для ковки оружия, мы бы давно извели эту заразу под корень! Но вы предпочли трусливо прятаться по хатам и ждать, когда всю работу за вас сделают чужаки. Те, кого не жалко, — Беррен остановился и презрительно сплюнул, — Вы обменяли свою трусость на жизни собственных близких. И в этом я обвиняю каждого, кто тут собрался. И если хоть одна блядь, хоть пальцем тронет этих женщин, я лично отрублю ему руку!

— Ты решил насмехаться над нашими обычаями? — заорал мужик, и повернулся к толпе, — Плюнуть в лицо нашим богам пред глазами всего честного народа. Братцы, да он ничем не лучше этих ведьм! Или они его успели околдовать!

— Ведьмозаступник!

— Чужак!

— Голем проклятый!

Разъяренная толпа, подбадривая себя криками, качнулась вперёд. Но у старого солдата оставался ещё один козырь в рукаве. Последний козырь.

— Я уважаю ваши обычаи, — рявкнул он так, что люди снова замерли и выжидающе уставились на него, — Но вы сами, похоже, про них позабыли. Вы сами плюнули в лицо своим богам. Вы сказали, что собираетесь вершить божий суд, но вознамерились решать его исход за них.

По толпе прокатились тревожные шепотки. Некоторые люди одобрительно закивали, соглашаясь с капитаном. Похоже, ему всё-таки удалось нащупать их больное место.

— Божий суд, — продолжил Беррен, — разрешается испытанием. Испытанием поединком.