Безславинск

— России не нужна Украина… России наплевать на Новороссию… Странно такое слышать. Ведь Россия создала это государство, собрав его по кусочкам — как разбросанный по тёмной комнате пазл. Одарила Украину землями, раздольями, сформировала и укрепила. Россия обустраивала здесь всё, вкладывала сердце и душу, не говоря уже об огромных деньгах. А кто отстроил украинские города после столь любимого ныне многими хохлами «Гитлера-освободителя», который от неньки камня на камне не оставил? Кто? Россия! И ведь русские всегда чтили и уважали Украину, называли её житницей, здравницей, матушкой… А когда Украина захотела самостоятельности — Россия приняла на себя все её долги. И продолжала содержать на своей шее, — здесь Шарип Ахмедович глубоко вздохнул, немного подумал и продолжил: — Когда украинцам стало негде работать, кто принимала их у себя, отдавая им рабочие места и зарплаты своих граждан? Запад? Америка? Россия! И когда вся Украина майданила — Россия призывала опомниться, продолжая содержать и кормить всю эту шайку-лейку неблагодарную. А им всё было мало. Жадная свора всё не унималась и всё прибеднялась. А Россия давала ещё и ещё — как в прорву ненасытную. Теперь, когда Украина христопродалась и начала давить своих же детей с криками «Москаляку на гиляку!», Россия принимает беженцев, лечит военных, кормит украинский народ, расхлёбывает всё и везде, где хохлы накосячили. А конца и края этому не видно!.. А жадная свора гиен и шакалов лишь побрёхивает: «Газа! Сала! Денег! Дайте! Сволочи! Дайте! Да на халяву! Сволочи! Мало дали! Мало! Всё давайте!».

На минуту все утихли. Задумались. Политические разговоры, будоражащие сердца жителей Безславинска, не давали никому покоя, то и дело врываясь вихрем в их тревожную жизнь. Но в то же время, осознавая свою беспомощность, гражданский люд сводил все эти дискуссии к банальному «русскому авосю».

Вот и Натаныч, почесав затылок, поправив очки, поднялся со стула и дружески положил руку на плечо учителя. После услышанного монолога желание продолжать болезненную дискуссию прошло.

Натаныч улыбнулся, сверкнул глазами и пропел:

Не пора ли мне с измученной душою
На минуточку прилечь и отдохнуть?

Глава 14 Там сейчас зима?

Линда собирала свои вещи, исходя из принципа первой необходимости, то есть взяла всего по минимуму: кое-что для личной гигиены, пару футболок, пару бюстгальтеров, «недельку» трусов, «недельку» носков, кофту, джинсы, шорты и на всякий случай брючный костюм с туфлями — вдруг придется посещать должностных лиц. Ещё она накупила всевозможных британских сувениров для украинских друзей и предполагаемых бюрократов. Всё вышеперечисленное было плотно сложено в небольшой походный рюкзак.

В предвкушении скорой встречи с МарТином, Линда суетилась и думала: «Я ничего важного не забыла?».

Звонок домофона прервал ее мысли. Линда нажала на кнопку, не глядя и не спрашивая, кто именно стоит внизу у входной двери. На лестнице послышались тяжелые шаги, в коридор с картинами на стенах вошёл забавный молодой человек. Он был полноват и одет не по погоде: зеленая клеенчатая куртка с капюшоном, черная рубашка на молнии, плотные широкие джинсы, высокие кроссовки. Под мышкой молодой человек нес картину без рамки.

— А, это ты… Заходи, располагайся. Твоя очередная картина?

Художник пришёл в условленный срок, сел на большой красный диван, ногой подвинул журнальный столик с пепельницей, его широкое доброе лицо и гладкая лысина, до горячей красноты опалённые зноем — в Лондоне стояла жара, — принесли, казалось, на себе отсветы заката. Догорающая заря проливалась из высокого окна на его плечи и грудь.

— Привет! Ты куда-то сваливаешь?

— Представь, лечу на Украину.

— Забавное совпадение. Вчера вечером рылся в Инете и случайно наткнулся на рассказ о смелом девятнадцатилетнем немце, который в 1987-м году умудрился посадить свой маленький спортивный самолет на Красной площади. Он вылетел из Хельсинки и на низкой высоте, минуя всю противовоздушную оборону СССР, так раньше называлась Россия, добрался до Москвы.

— При чём здесь немец и я?

— Ты ведь тоже летишь в Россию.

— Во-первых, я не собираюсь приземляться на Красной площади, а во-вторых, я лечу не в Россию, а на Украину.

— Разве это не одно и то же?

— Последние двадцать лет нет. И вообще, я лечу туда не как туристка. Я за МарТином — своим племянником.

— В любом случае, это круто. Там сейчас зима?

— Сейчас там война! — Линда ответила резко, будто жалея, что война идёт «там», а не в Лондоне. Ей хотелось, чтобы этот беззаботный мазила ощутил весь ужас, который ей предстоит испытать в недалёком будущем. Затем она побарабанила пальцами обеих рук по собственному лбу и хладнокровно добавила, — Надеюсь, зимы нет. Хотя прошлый раз я была там именно зимой, но это было слишком давно…

Он снял куртку, оставшись в одной рубашке с длинными рукавами. Но и без куртки художнику было жарко, он расстегнул молнию, обнажив плотную белую шею и гладко выбритую грудь.