Безславинск

— Как же тогда назвать тех чехов и дагов, которые прибыли из диверсионных русских спецподразделений и воюют здесь за бабло? — опомнился наконец инспектор Ябунин.

— Они, по крайней мере, мирный народ защищают от солдафонов, которыми америкосы управляют и еще бендеровцы из западной Украины.

— Короче, понятно, — сделал едкий вывод Ябунин, — все славяне — козлы и ублюдки, а все кавказцы — джигиты и герои! Особенно чехи! Даешь западну хохлэнд в состав Ичкерии!

— Я такого не говорил. Да и потом среди кавказцев тоже негодяев и подлецов хвататет, но вот то, что вам всё-таки надо бы поучиться у Кавказа уважению к предкам и отечеству — это факт.

Учитель английского налил себе последнюю в тот день рюмку горилки, залихватски опрокинул её и со словами «Ладно, пойду я, празднуйте уже без меня», не глядя ни на кого, он поднялся и, качаясь, пошел к воротам, но у калитки остановился, повернулся, постоял, подумал и крикнул по-английски в сторону гостей:

— Быть иль не быть — вот в чем вопрос… — после, перейдя на русский язык, добавил: — а кто-нибудь из вас знает продолжение?

Едва удержавшись на ногах, Шарип Ахмедович поднял вверх указательный палец и, сказав: «Достойно ли смиряться под ударами судьбы, иль нужно оказать сопротивление?», он отправился восвояси.

— Вроде бы нормальный мужик, а как выпьет лишнего, начинает всякую муть нести, — встряхнув своей седой гривой, констатировал директор Огрызко и как-то извиняющеся-глупо улыбнулся Ябунину.

— Запомни, Лелюдыч, — с трудом выговаривая слова, серьёзно заговорил участковый инспектор, — Хороший чеченец — мертвый чеченец, даже если он обычный учитель, а не боевик…

— Ну, теперь и ты дурку включил! Давай лучше напьёмся до чертиков, может, в пьяном угаре не заметим, как вся эта хрень и закончится? Уж больно жизни мирной охота!

Пожилой казак-ополченец, внимательно наблюдавший за диалогом хмельной троицы, после ухода Шарипа Ахмедовича обратился к батюшке с поклоном:

— Честный отче, тут такое дело, на куполе вашей церкви нам трэбо поместить огневую точку. Вы не против?

— Храм наш строился не только для того, чтобы в нем молиться, крещаться, венчаться или отпеваться, он еще и для спасения служить готов. С Божьей силой ставьте все, что вам надо, а я помогу.

— Спасибо, честный отче. Простите и благословите.

Отец Григорий сложил пальцы так, что они изобразили буквы: Iс. Хс., то есть Иисус Христос, и это значило, что через него благославил казака-ополченца Сам Господь наш Иисус Христос.

Тем временем Генку и Вику усадили рядом. Справляли уже не только свадьбу, но и удачное тушение пожара: «Слава Богу! Не дали огню ешо чего погубить!», и примирение двух братьев тоже справляли. По Отрежке разнеслось быстро: «Драка! Драка на свадьбе! Москаля мочат!». Смотреть на драку сбежалась вся округа — от мала до велика. Охмелевшие бабы одна перед другой бились в пляске, хрипли от крика. Красный от жары, от самогонки, обливаясь потом, плясал попеременно со всеми бабами неутомимый дед Кузьма. Он плясал и пел с залихватскими выкриками:

Свёкром я сьогодни став,
Повезло невесте.
Дуже багато хто хотив
На её быть мисци…

В конце каждого куплета одноглазый «пират» искусно приспускал штаны и крутил наполовину оголённым задом, что вызывало у гостей непомерный смех и веселье. И даже Вахлон, прикладывая мокрое полотенце к кровоточащей брови и к разбитым губам, весело выкрикивал:

— Давай-давай! Дядь Кузьма! Давай, пират! Жги по-полной!

Степанида Владимировна вовсю нравоучала невестку:

— Если до замужества ты ходила с непокрытой головой, то теперь должна собирать волосы в узел и покрывать голову платком!

— Ещё чего! — возражала Вика, строившая абсолютно иные планы на своё замужество.

Отец Григорий истово крестился и собрался идти ко двору. Дрожание его рук выдавало волнение, он бормотал:

— Рано, рано венчаться таким супругам. Года два-три, а то и пять, пусть сперва поживут, помыкаются, попритираются, а там уже и видно будет… Там уже и поглядим, совершать ли таинство брака…

Вдруг его лицо побагровело, кулаки налились кровью, он вернулся к столу от калитки, с высоким размахом ударил кулаками по столу и закричал:

— Прихожане! Православныя!

Шеи у гостей вытянулись, в глазах поселилось нетерпение, отец Григорий продолжил надрывисто:

«Я заклинаю вас святою кровью

Спасителя, распятого за нас:

Прервите пир чудовищный, когда

Желаете вы встретить в небесах

Утраченных возлюбленные души.

Ступайте по своим домам!»

— Вы гляньте! — обратилась Людон к Изилю Лелюдовичу, — Батюшка-то наш хорилки перепил никак…

От недавней потерянности и глубокого отчаяния ничего не осталось — отец Григорий не терпел уныния, любил иметь дело с трудностями, любил и умел наступать, бороться за правду, за справедливость, и такое состояние давно стало естественным для него. Если судьба-злодейка делает ему вызов — отлично! Он его принимает!